28 
— Вы к Шестакову? — уточнил охранник. Тот самый, гнусавый. Он был огромен, форменный китель натянут на мощных плечах, как на барабане. Стас рядом с ним казался мальчишкой.
— Да, мы к Шестакову! — громко и отчетливо сказал он. Вид у Самохвалова был слегка обиженный. Скажите пожалуйста, какая у них охрана!
— Прошу наверх. Там вас встретят.
Люба сделала было шаг вперед, но ее тут же остановили. Вежливо, но твердо:
— Минутку. Ваши паспорта.
— А водительские права устроят? — немного испуганно спросила она. Стас ничего не говорил про паспорт. А у него нужный документ, как оказалось, лежит в кармане!
— Давайте права.
После того как формальности были улажены и им выписали пропуска, путь наверх был открыт. В «Частную жизнь» вела широкая лестница, застеленная красной ковровой дорожкой. Все было очень торжественно.
— У меня такое ощущение, что я на фестивале в Каннах, — шепнула Люба, поднимаясь.
— И эти тоже здесь бывают, — так же шепотом ответил Стас.
— Да что ты говоришь?! Тебе Шестаков рассказывал?! — Она почувствовала невольный трепет. Потом спохватилась: — Кстати, раз он тебе столько рассказывал о своей работе, почему ты не напомнил, чтобы я взяла паспорт?
— Таковы правила игры.
— Но сам-то ты паспорт взял!
— Да, потому что там не указан род занятий. Но на всякий случай у меня в кармане лежит удостоверение.
И Стас похлопал себя по карману куртки. Они уже были в самом верху лестницы. И тут Люба опять не удержалась и открыла рот. Она залюбовалась идущей им навстречу девушкой. Рыбки, конечно, были хороши, но девушка все равно лучше. Люба почувствовала, как сзади прерывисто задышал Стас. Девушка была блондинкой и одета в короткую темную юбку и белоснежную блузку с глубоким вырезом. Несмотря на то что лето только началось и погода с начала июня стояла преотвратительная, кожа лица у девушки была золотистой от покрывавшего ее загара. И ноги тоже. Чулочки на них были прозрачные, а туфельки на высокой шпильке. Люба легонько толкнула Стаса в бок: дыши ровнее.
— Добрый день! — ослепительно улыбнулась девушка. — Прошу вас.
Они сделали несколько шагов по направлению к столу, на котором красовался новенький монитор. Плоский. Сопровождающая их блондинка щебетала:
— Вы пришли к Шестакову, но вынуждена вас огорчить. Владимир Шестаков здесь больше не работает. Не беспокойтесь, у нас в штате есть детективы более высокой квалификации и все они к вашим услугам.
Самохвалов вновь засопел, и Люба, которая знала наизусть все его сопения, поняла, что Стас обиделся за друга. Более высокой квалификации! Скажите пожалуйста!
— А что случилось с Шестаковым? — требовательно спросил он. — Уволился?
— Да, — не моргнув глазом, соврала блондинка. Ее здесь за это и держали. Никак не за загар.
— Тогда мы к вам.
Девушка слегка растерялась, потом вновь ослепительно улыбнулась:
— Ну, если я чем-нибудь могу вам помочь, то внимательно слушаю. Прошу.
Она указала на огромных размеров диван у себя за спиной. Судя по всему, это была приемная.
— Вы секретарь? — поинтересовалась Люба.
— Офис-менеджер.
— И что входит в ваши обязанности?
— В мои обязанности входит знать все. — Еще одна ослепительная улыбка.
— Значит, вас-то нам и нужно.
Это уже сказал Стас и достал из кармана удостоверение. Ни один мускул на лице блондинки не дрогнул. А загар остался таким же ярким. Она ничуть не побледнела! И ни капельки не покраснела!
— У нас все в порядке с лицензией, — спокойно, с достоинством ответила блондинка.
— Мы не по поводу лицензии.
— Сожалею, но справок мы не даем.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут внизу, в холле, раздался знакомый голос. О! Люба узнала бы его из тысячи! И ей оставалось подождать меньше минуты, пока Апельсинчик взлетит на самый верх этой «фестивальной» лестницы. Мгновение — и показались оранжевые волосы. Потом раздался истошный вопль:
— Девушка!
Это, по-видимому, относилось к блондинке. Еще с середины лестницы Апельсинчик взывала к обслуживающему персоналу. Как всегда, ей нетерпелось. Потом Люська поднялась, увидела их со Стасом и удивленно округлила рот:
— О!
— Привет, — кисло сказал Стас.
— Значит, ты меня обманула! — Люська с обидой посмотрела на лучшую подругу. — Тебя все-таки заинтересовало это убийство! Но ты мне ничего не сказала! Поехала сюда тайно! Подруга, называется!
28 
