очень нудно 
53 
— Спасибо, я на диете.
— Ой, Любовь Александровна! Так я вам сейчас салат… — засуетилась Кася.
— Спасибо, Касенька, не надо. Тебе и так достается.
Даже самой Любе ее голос показался слишком уж сладким. И… противным. Ну что, Любовь Александровна? Учишься лицемерить? А когда Кася уйдет, скажи про нее какую-нибудь гадость. Потому что ты ревнуешь. Кася как раз вышла из гостиной.
— Замечательная женщина! — громко сказала Люба.
— И хозяйка исключительная! — подхватил Климов.
— И документы у нее, как оказалось, в порядке, -присоединился к ним Борис.
— Кстати, как продвигаются поиски моей дочери? — в упор посмотрел на него Георгий Кимович. Любе показалось, что Борис сейчас поперхнется горячим пирожком. Так и есть, он закашлялся. -Ну?
— Все в порядке, Георгий Кимович. Произошла маленькая накладка, — Борис беспомощно посмотрел на Любу. — Э-э-э… документы украдены.
— Какие документы? — подпрыгнул Климов. -То есть как — украдены?
— Кто-то не хочет, чтобы нашлась наследница.
— Ты хочешь сказать, что этот кто-то сидит у меня в правлении? — в упор посмотрел на Бориса Климов.
— Э-э-э…
— Даю тебе всю полноту власти. Найди его и убери. А бумаги — верни! Слышишь?
Люба увидела, как полыхнул взгляд Бориса. Ага! Выпросил чей-то скальп! Но чей? Своего злейшего врага? Умеет же обернуть в свою пользу любую ситуацию, даже проигрышную! Вот они игроки!
— Возможно, это один из держателей акций, Георгий Кимович, — вкрадчиво сказал Борис.
— И что? Нельзя выкупить у него эти акции? -сердито спросил Климов.
— Акции вашей компании значительно возросли в цене за последнее время. — Люба увидела, как Борис прикрыл глаза густыми темными ресницами. Ничего не поймешь, что там. Боится? Торжествует?
— Перекупи. По любой цене. Это же моя компания! Моя, понял?
— То есть вы хотите всю полноту власти сосредоточить в своих руках? Правильно я понял? — голос Бориса стал еще более вкрадчивым.
— А что? Момент подходящий, — равнодушно сказал Климов.
Люба начинала понимать. Игроки! Ох Климов! Святая простота! Она, Люба, — святая простота! Климов — двуликий Янус! Демон в человеческом обличье! Расширяет границы империи, которую хочет передать наследникам. Наследников еще нет, не найдены, а империя уже наготове.
— Я подумаю, Георгий Кимович, что можно сделать, — скромно сказал его помощник.
— Вот и думай. Тебе за это деньги платят. — Климов повернулся к Любе: — Знаешь, психотерапевт, во сколько он мне обходится?
— Не знаю и знать не хочу, — замахала она руками. — Не впутывайте меня. — И тихо добавила: -Пожалуйста.
— Что ж, хозяин — барин, — криво улыбнулся Климов. — А жаль. Это интересно. Не деньги интересны, пойми, а… — Он щелкнул пальцами, словно хотел поймать нужное слово, а оно кружило рядом, у самого уха.
— Ставка, — подсказал Борис. — И сам процесс.
— Вот! Он меня понимает! Что, женишься на Касе?
— Это что, шутка? — Люба посмотрела сначала на Климова, потом на его помощника. — Если шутка, то неудачная.
Оба были серьезны. Вдруг Климов расхохотался:
— Ну конечно шутка! Ха-ха! Шутка!
Борис подхватил:
— Ха-ха-ха!
«Дурдом, — вновь подумала Люба. — Во что это я впуталась? И почему мне все время кажется, что меня пытаются надуть? Но как? А главное, зачем? Климов решил позабавиться? Объект выбран неудачно. С меня взять нечего. Ни денег, ни акций у Любови Александровны Петровой нет. Разве что Климов покушается на мою бессмертную душу. Ну нет. Это у него не выйдет!»
— О чем задумалась? — подмигнул Климов. — Не бойся, не трону.
Люба невольно вздрогнула. У нее вновь возникло чувство, что Георгий Кимович подслушал ее мысли. И как ему это удается? Ей захотелось бежать из этого дома. И как можно скорее.
— Хотите сыграть с нами в карты? — миролюбиво спросил Борис.
— Я не играю в покер, — холодно ответила Люба.
— А мы в дурака! И Касю возьмем, — оживился Климов. — Пара на пару сыграем. Уж в дурака-то она умеет.
— Это смешно, — возразила Люба, представив, как владелец кампании, исполнительный директор, дипломированный психолог и домработница пара на пару играют в дурака.
— Какая ж ты скучная, — не удержался Климов. -Что, не любишь народ?
— А разве вы — народ? — удивилась Люба.
— А кто ж? У Бориса, к примеру, отец — сантехник, мать уборщица. Я в деревне вырос. О Касе и говорить нечего.
53 
