37 
– Ну? – вопросил он в мой адрес, когда О.Д. завершила свой спич.
– Э-э… – медлила я.
Хотелось бы уточнить детали. И желательно на русском. Короче, надо было общнуться с О.Д. приватно, без шефа. Но допустимо ли это?
– Идите, – утомленно махнул рукой шеф, – после мне доложите.
Мы вышли. Посмотрели друг на друга.
– Пойдемте к вам, – предложила О.Д., – у меня вечно кто-нибудь толчется.
И в чем прикол? – спросила я, когда мы закрылись в моем стеклянном кубе.
О.Д. пожала плечами:
– Мы подготовили все копии, составили письмо и описи. Он должен подписать. А он не подписывает.
– Почему?
– Хороший вопрос, – сказала О.Д., – но ответа на него никто не знает. Это обычная проверка, когда НДС к возмещению.
– Ладно, – подумав, сказала я. – Пойду попробую ему объяснить.
– Валяйте, – напутствовала меня О.Д.-Может, вам повезет.
Я отправилась к шефу. И все ему объяснила. На пальцах. То есть как для тупоголовых идиотов.
Он выслушал и молвил:
– Все равно я не понимаю…
Я ему еще раз-все то же самое, но немного другими словами. Он перебил меня на середине:
– Это понятно. Прислали требование на документы, и их надо сдать. Я не понимаю другого-почему раньше-то мы ничего не сдавали?
А ты что, не мог сразу спросить об этом?
– Мне нужно уточнить, – сказала я.
Побежала уточнять.
– Потому что, – закатила глаза О.Д., – раньше НДС всегда был к уплате. Во всяком случае, пока он тут работает. И вот впервые-к возмещению.
Пошла к шефу. Слово в слово передала ему объяснение О.Д. Кроме, конечно, обидных реплик в его адрес. Лицо шефа просветлело.
– Понятно, – сказал он. – Можешь идти.
Спасибо, ясное дело, уже давно как отменили.
– А документы? – поинтересовалась я.
– А, ну да, – спохватился он. – Пусть несет. Подпишу.
Я почувствовала себя выжатой как лимон. А ведь на все про все потратила не больше часа.
Но честно сказать, какой-то он странный. На пустяковое дело реагирует излишне нервно.
А ведь, между прочим, совсем не выглядел таким на собеседовании.
16 августа, воскресенье. А Тим вчера сказал, что у шефа просто кросс-культурный шок.
– Это как? – спросила я.
– Подожди секунду, – сказал Тим. – Сейчас тебе зачитаю.
У Тима всегда есть под рукой нужная цитата. Не знаю, где он их складирует, но факт остается фактом.
– Чрезмерное мытье рук, чрезмерная озабоченность качеством питьевой воды, – читал он, – пищи, чистотой посуды и спальных принадлежностей, боязнь заразиться чем-нибудь от посетителей или слуг; рассеянный и отсутствующий взгляд. Чувство беспомощности и желание во всем полагаться на мнение людей своей национальности, давно живущих в этой стране. Вспышки ярости и гнева из-за небольших задержек чего-либо и незначительных неприятностей. Откладывание или полный отказ изучать язык страны пребывания. Чрезмерные страхи быть обманутым. Бла-бла-бла. Ага, а в заключение ужасная тоска по дому. Вот, – завершил он.
– Ну, не знаю, – засомневалась я. – Насчет боязни быть обманутым-это как раз наш случай, но остальное…
– Просто ты еще не видела его во всей красе, – сказал Тим.
– Не видела, – согласилась я. – Но ты знаешь, куча народа из наших с тобой соотечественников демонстрируют все то же самое. Типа озабоченности качеством воды и боязни заразиться.
– Идиотов-то везде полно, – философски заметил Тим. – Но я тебе это зачитал к тому, чтобы ты не принимала весь его бред, если таковой будет, на свой счет. Не забывай, что все здесь ему чужое и он реагирует на это неадекватно.
Может, он и прав.
17 августа, понедельник. Сегодня было тихо. Потому что шеф почти целый день отсутствовал.
У меня лично очень большой вопрос в глазах: что мне делать-то? От него никаких заданий не поступает, а других занятий для меня вроде и не предусмотрено. То есть я здесь для того, чтобы быть его правой рукой. А он, похоже, конкретный левша и эту правую руку совсем не использует.
– Ну и хорошо, – сказала мне Юлька, когда я в обед пожалилась ей об этом по телефону. – Деньги платят? Сиди и радуйся.
Другой бы и радовался. Но не я. Мне-то нужна активность. О'кей, о'кей, еще не вечер, еще и двух недель не прошло, как я тут. Надо взять себя в руки и продолжать осматриваться. Даю себе месяц на полную адаптацию, а потом надо будет куда-то двигаться.
Иначе можно будет сдуреть.
Сюр какой-то, ей-богу.
19 августа, среда. Шеф вызвал меня к себе в десять двадцать. Сидел мрачный. Такой даже как будто обиженный.
37 
