70 
– Колись, – велела я.
– Поехали в Новгород, – предложила Кэт. – У меня там друзья. У них тьма денег и огромный дом, в котором, как они утверждают, полно места и для меня, и для пары моих подружек.
– Подружек? – переспросила я. – А Тим?
– Он со своей финкой, – фыркнула Кэт. – Не удивлюсь, если они все-таки поженятся. Ты думай побыстрее. Ее зовут в гости в особняк праздновать праздник, с елками и фейерверками, а она думает. О чем тут думать?
И тут я разозлилась.
– Да о том, – в сердцах сказала я, – что в этом самом роскошном особняке в Новгороде будет все как обычно. Пьянка, обжираловка и телик на всю ночь с нашей попсой по всем каналам. И чего, спрашивается, туда ехать?!
Кэт надулась и ушла, хлопнув дверью. Не прошло и трех часов, как позвонила Юлька, спрашивала, какие у меня мысли.
– Никаких, – призналась я. – Буду отдыхать. Спать, читать, медитировать.
– Ты уже не про Новый год, – сказала Юлька, – а про каникулы, верно? А…
– Дома, – не дала закончить ей я. – Одна. В обнимку с шампанским и каким-нибудь кинцом. Все. Я решила. Прения окончены. А ты?
– Поеду с Кэт в Новгород. Хочу прокатиться куда-нибудь. Закисла.
– Валяйте, – напутствовала я. – Кэт пусть не пыхтит от злости.
– Сама ей об этом скажи. У тебя еще есть время. А спать, читать и медитировать-это хорошее дело. Только это искусство, которым владеет не каждый.
Юлька в своем репертуаре-прямо никогда не выскажется. «Не каждый»-это я. Я и вправду не умею отдыхать.
Полистала книгу про йогу. Надо бы как-то научиться расслабляться. «Смерть ума» и все такое. Вот только ум мой ужасно не хочет умирать. Цепляется за жизнь изо всех сил. А в результате никогда не дремлет и вечно думает какие-то мысли, зачастую бесполезные и даже вредные для здоровья. Н-да, дела…
28 декабря, понедельник. Не поверите, приехал Бен.
– А я думала, вы там Новый год встречать будете, – приветствовала его я.
– Почему это? – хмуро уставился на меня шеф.
– Ну, чтоб избежать встречи с гостями, – сказала я.
– Наоборот, – буркнул Бен, – надо тут быть. А то они неизвестно что натворят в мое отсутствие.
Господи, что они могут натворить? Разобрать стены на кирпичи?
– Утащат что-нибудь, – пояснил Бен, поняв, что я не доезжаю.
Интересно, подумала я, как получаются такие идиоты? Уверена, что родился он абсолютно нормальным ребенком. И что с этим нормальным ребенком случилось дальше? Загадка.
А шеф продолжал зудеть.
– А у нас лето, – промолвил он. – Жара.
И помрачнел еще больше. Главное, непонятно, чем именно недоволен: то ли нашими морозами, то ли своей жарой. А может, и тем и другим. С него станется.
Но настроения моего не испортил. Потому что незадолго до его, как обычно, позднего явления в офисе меня поймала О.Д. и сообщила, что мне тоже будет премия. Небольшая, потому что я тут недавно, но тем не менее-праздник! И не потому, что деньги мне душу греют, а потому, что теперь я как все. А не за бортом.
29 декабря, вторник. Сегодня в два тридцать зашла к Бену подписать кое-какие бумаженции. А они обедают. Ну, ясное дело, он же является к одиннадцати, значит, в час ему обедать еще рановато, а в два тридцать-в самый раз.
Сидит, хлебает супчик. Нет, не из дома. Хотя его дебелая тетка могла бы и готовить харчи. А может, он их игнорирует, теткинские русские харчи? О, черт, забыла-она ж не умеет! Хотя список курсов я ему составила.
Поэтому Бен хлебает супчик типа «Доширак». То есть ест лапшичку, а остро пахнущую водичку оставляет нетронутой. Отодвигает в сторону корытце, подписывает мои бумаженции, недовольно морща лоб: мол, отвлекают тут всякие. Ну, короче, шеф в своем репертуаре.
Я бормочу «спасибо», сгребаю бумажки и направляюсь к двери. Выхожу в приемную и поворачиваюсь, чтобы закрыть за собой дверь. И что я вижу?
Бен берет корытце с остатками супчика, подходит к окну, распахивает его и выплескивает супчик на улицу. Затворяет окно, возвращается на место и швыряет пустое корытце в мусорное ведро под столом.
Я тихонько притворяю дверь и долго стою в пустой приемной в полном ошизении.
Нет, ну а вы как думали? Под нами, на минуточку, три этажа офисных помещений. А что, если кто-то в этот момент стоит у открытого окна и дышит свежим воздухом? А ему прямо в лицо-Бенитина водица, сдобренная перцем и соевым соусом?
Да даже если никто не стоит (потому что холодно). Даже если все окна закупорены намертво. Лицезрение супчика, приклеенного к замерзшему стеклу, тоже мало кого порадует.
70 
