очень нудно 
28 
Ноги Екатерины Андреевны стали непослушными. Она не шла, как прежде, по навощенному блестящему паркету, а едва плелась за экскурсией в хвосте, жадно ловя слова, пытаясь вникнуть в их смысл. Себя она чувствовала никчемной и ненужной музею.
Два с половиной часа Николай Николаевич Князев водил делегацию по залам. Он рассказывал о картинах, скульптурах, оружии, часах, самых разнообразных предметах так, словно знал их с раннего детства, словно они были частью его жизни. Мимо портрета князя Юсупова он прошествовал, бросив на него чуть презрительный взгляд. Кивком головы обозначил, кто это, затем будничным тоном произнес:
— Князь Юсупов.
Ни о биографии, ни о заслугах князя, ни его регалиях Николай Николаевич говорить не стал, словно они не представляли никакого интереса.
Екатерина Андреевна поймала себя на том, что опять увидела профиль Князева, отраженный в стекле портрета, и сходство Николая Николаевича с российским императором потрясло ее. «Господи, да он ходит здесь так, как человек ходит по своему дому, дому, в котором он родился, вырос, где все ему известно — каждый чулан, каждый потайной ход, каждая полочка в кладовке, каждый плинтус и каждый ковер!»
Иностранцы были потрясены. Подобной экскурсии они даже не могли себе представить. Человек, рассказывающий им об истории Государства Российского, говорил с таким знанием дела, с такой убежденностью, что это изумляло. Они смотрели на своего экскурсовода широко раскрытыми глазами.
«Нет, он не обыкновенный, — твердила про себя Екатерина Андреевна, — он замечательный, ни на кого не похож. Впрочем, как это ни на кого? Он вылитый царь! Это наваждение. Он как две капли воды похож на Николая Второго. Поразительное сходство!»
Только сейчас Екатерина Андреевна заметила, что она не одна сопровождает экскурсию, а еще пять сотрудников музея перемещаются по залам на определенном расстоянии, жадно ловя слова Николая Николаевича и восторженно на него посматривая. Все, что здесь находилось — флаги, оружие, предметы утвари, книги — предстало перед Екатериной Андреевной, видевшей и перевидавшей все это десятки, а может, даже тысячи раз, совершенно в ином свете. Каждый предмет обретал биографию, становился живым, понятным, близким. К нему хотелось прикоснуться руками, а флаг с двуглавым орлом хотелось поцеловать, упасть перед ним на колени. Оружию хотелось поклониться. Чашки и тарелки из белого фарфора умиляли.
В конце экскурсии иностранцы попросили разрешения у Николая Николаевича сфотографироваться с ним. Он согласился. Встал в центре зала, а мужчины и женщины обступили его по обе стороны. Японец в роговых очах принялся щелкать дорогим фотоаппаратом. Затем немец взял у него фотоаппарат, а японец встал на место немца.
Николай Николаевич сделал жест рукой, подзывая к себе одного из сотрудников музея, только сейчас, впервые за время экскурсии, заговорил по-русски:
— Почтенный Илья Петрович, — обратился он к смотрителю музея, — не будете ли вы так любезны оказать услугу этим милым людям, нашим гостям?
Пожилой смотритель музея испуганно заморгал глазами и, быстро семеня короткими ножками, подбежал к Николаю Николаевичу.
— Что я должен сделать?
— Два снимка.
И немец, и японец стали по обе стороны Князева. Они стояли, как подданные рядом с императором. Лицо Князева оставалось непроницаемым и спокойным, он смотрел сквозь фотографа, словно тот для него не существовал.
Дважды щелкнул фотоаппарат, сверкнула вспышка, запечатлевая Николая Николаевича в окружении делегации ЮНЕСКО. Он проводил гостей, но не до крыльца, а лишь вывел их из зала. Оживленно переговариваясь, немного ошарашенные, но в то же время восторженные и благодарные, представители делегации ЮНЕСКО покинули стены музея.
Николай Николаевич Князев извлек из кармана часы, щелкнул крышечкой и в тишине музейного зала отчетливо прозвучали первые такты «Боже, царя храни».
— Обед, — сказал Князев, развернулся через левое плечо и все так же, с прямой спиной и гордо вскинутой головой, двинулся в направлении столовой. Он шел так, словно там, в столовой, был накрыт стол на всю семью, а дети, и супруга лишь ждали, когда появится государь-император. Муж и отец произнесет слова молитвы и после этого все приступят к трапезе, чинной, неторопливой.
Князев пришел в столовую не прямым путем, зашел по дороге в свой кабинет, где на подоконнике стояла литровая банка с дистиллированной водой. Банка была плотно закрыта полиэтиленовой крышкой. Князев взял банку. Последние пару месяцев он постоянно носил её с собой. Охрана Кремля уже привыкла к этому и перестала обращать внимание на чудачество Николая Николаевича.
28 
