Лёгкий, ненавязчивый романчик 
60 
— Потом поговорим, — поспешно сказал Николай Краснов. Какой-то странный взгляд был у Евы. Абонент тут же отключился. И откуда, интересно, он знает все телефоны? И домашний, и мобильный. Между прочим, номера Николай Краснова, известного певца, в телефонной книге нет.
— У тебя проблемы, Коля? — снова спросил Фонарин.
— Да. Я попал в глупую ситуацию.
— Помочь?
— Не знаю, чем тут можно помочь.
— Погоди минутку.
Господина бизнесмена отвлекли телефонным звонком, но он при посторонних говорить не стал, вышел из зала. Николай Краснов остался наедине с бывшей женой. Ева очень нежно на него смотрела. Помолчали.
— Устал, — пожаловался он. — Вдохновения нет. И нервничаю.
Ева улыбнулась. Он попытался сказать ей что-нибудь приятное:
— Хорошо выглядишь. А твои как дела? Опять с Фонариным?
Ева открыла сумочку, достала карандашик для губ. На белой накрахмаленной салфетке написала: «Я люблю тебя». Карандашик стерся до основания, последнее слово вышло бледно.
— Ты что? — испуганно оглянулся Коля и скомкал салфетку.
Ева поднялась, огладила на себе короткое красное платье. «Потанцуем?» — понял он. Ну и день сегодня! Но покорно пошел за бывшей женой. На нее смотрел весь зал: красивая, знаменитая. И что это ее сегодня потянуло на нежности? Когда Ева надевала туфли на высоких каблуках, они были почти одного роста.
Коля нежно ее обнял, прислушался к негромкой, красивой мелодии медленного танца. Потом губами нежно отодвинул с ее уха светлую прядь, тихонько шепнул:
— Аль Ахир аль Нар.
Ева отстранилась, посмотрела удивленно. Он улыбнулся:
— Самая яркая звезда в созвездии Эридана. По-арабски Аль Ахир аль Нар. В современном звучании Ахернар, в переводе «конец реки». Правда, это очень красиво?
Бывшая жена нежно прижалась, что-то совсем по-кошачьи мурлыкнула ему в ухо.
— Что-что?
— Уйдем?
— А Фонарин?
Пожала плечами. Он же вдруг с ужасом подумал, что сделает этот маньяк, если увидит их с Евой вместе. Ведь ничего хорошего не может быть, пока он существует на свете. Ничего хорошего.
— Ева, мне надо решить одну проблему, — решительно сказал он. — Ты сейчас уйдешь и оставишь нас с Виктором Петровичем наедине. Хорошо?
Отстранилась, посмотрела испуганно.
— Нет, это не из-за тебя. Другое. Хочешь, поезжай ко мне. Нет, лучше не надо. Я потом позвоню и скажу, где мы встретимся. Надо некоторое время переждать. Я тоже тебя люблю, но ты должна понять, что…
Это вылетело как-то само собой, он даже не заметил. И на выражение ее лица внимания не обратил, поскольку был сейчас увлечен решением главной своей проблемы:
— …надо себя поберечь. Все будет хорошо. Да?
Ева кивнула. Танец кончился, они вернулись на свое место. Виктор Петрович Фонарин уже был там. Глянув на Колю, он быстро отодвинул скомканную белую салфетку со следами красного карандашика для губ. Выражение его лица Коля Краснов так и не понял.
— Нам надо поговорить, — сказал солист «Игры воображения».
Ева молча потянула со стола свою маленькую красную сумочку.
— Уходишь? Совсем? — спросил ее Фонарин.
Она молча кивнула.
— Ночевать дома будешь?
Еще один кивок.
— Я поздно вернусь, возможно, не один. Ты не обращай на нас внимания и вниз не спускайся. Отдыхай, девочка.
Ева ушла, они остались за столиком вдвоем.
— Разговор серьезный, я так понимаю? — спросил Фонарин.
— Да.
Виктор Петрович тут же отключил свой мобильный телефон:
— Подождут.
Солист «Игры воображения» сделал ответную любезность.
— Ну, так что там у тебя? — спросил Фонарин.
— Помните, вы говорили, что я еще не знаю, как пугают? Теперь знаю. А еще вы сказали: «Если это случится, ты помни, к кому пойти».
— Было такое.
— Я пришел к вам. Что мне делать, Виктор Петрович?
— В чем твоя проблема? Деньги?
— Нет.
— Человек?
— Да.
— Ну, тогда это просто: нет человека, нет проблемы.
«Нет человека…» Николай Краснов просто боялся, что такая мысль может прийти ему в голову. Но после того, что сегодня случилось…
— Меня преследует одержимый. Настойчивый поклонник, человек с психическими отклонениями. Он достаточно неглуп, материально обеспечен, его нельзя подкупить, нельзя переключить на что-нибудь другое. Он слышит голоса. Я его боюсь.
— Ну, тогда от него надо избавиться.
60 
