Последние отзывы

  93  

— Вот что, полковник, — сказал Потапчук, — я думаю, старший лейтенант сам справится с управлением автомобилем. Справитесь, старший лейтенант?

— Так точно, — отчеканил тот.

— Я же просил: не кричи, — сказал ему Федор Филиппович. — Не на плацу. Ты мне еще там, в гостинице, начни шагистикой заниматься. Я не посмотрю, что у тебя звездочек на погонах больше, чем у меня. На том и порешим, полковник. Дело это деликатное, почти что семейное, так что большая свита мне ни к чему.

— Понял, товарищ генерал, — сказал полковник. — Клюев, за мной.

Пожелав генералу удачи, Смертин вместе с обиженным водителем перебрался в «Ниву», и та, объехав генеральскую машину, пошла в сторону маячивших впереди типовых девятиэтажек окраинного микрорайона.

— Так, — сказал Федор Филиппович. Он ничего не имел против полковника Смертина, но, когда тот уехал, генерал сразу почувствовал облегчение, даже головная боль уменьшилась. — Так, старший лейтенант. Садись-ка ты, братец, за руль, а я, если не возражаешь, переберусь на твое место. Да, и мигалку с крыши сними, если это возможно. Надеюсь, она у вас не на болтах держится?

— Магнит, товарищ генерал, — обиженно, как будто его незаслуженно обвинили в полной и окончательной отсталости, ответил лейтенант, выбираясь из машины.

Федор Филиппович тоже вышел из машины и пересел вперед, на так называемое «хозяйское» место. Он знал, что генерал, гордо восседающий на переднем сиденье, выглядит недалеким провинциалом и вызывает у окружающих снисходительные улыбочки. Место хозяина — сзади, а спереди должен сидеть телохранитель, или младший офицер, или кто угодно, но только не генерал. В этом, наверное, был определенный резон, но что поделаешь, если Федору Филипповичу всю жизнь нравилось ездить именно спереди? Оттуда и дорогу лучше видно, и простора побольше, и вообще… И вообще, он собирался потолковать со старшим лейтенантом Завьяловым, а какой может быть разговор, если твоему собеседнику приходится все время вертеть головой, одним глазом глядя на дорогу, а другим — на рассевшееся сзади начальство? Короткий получится разговор — до первого столба, максимум, до второго…

Завьялов открыл дверь со стороны водителя, бросил на заднее сиденье проблесковый маячок и уселся за руль.

— В райцентр, товарищ генерал? — уточнил он.

— Да, — сказал Федор Филиппович, — и как можно быстрее. Только учти, что тороплюсь я именно в райцентр, а не на тот свет.

Старлей завел двигатель, оглянулся через плечо и лихо развернулся, зацепив колесами обочину на другой стороне дороги. Лицо у него было каменное, служебно-уставное — в общем, «слушаю и повинуюсь».

— Звать-то тебя как? — спросил Потапчук, ерзая на сиденье и пытаясь расправить сбившиеся полы пиджака.

— Старший лейтенант Завьялов, товарищ генерал, — с удивлением в голосе повторил старлей.

— Это мама с папой тебя так назвали? — ворчливо осведомился Федор Филиппович. — Меня имя твое интересует, а не звание. Меня, кстати, Федором Филипповичем зовут. А тебя как?

— Вале… Валерий, — запнувшись, ответил Завьялов. Наверное, хотел сказать «Валера», а потом передумал.

— Давно из училища?

— Уже год, — с гордостью ответил Завьялов и как-то вдруг поскучнел.

— Уже… — повторил Федор Филиппович, пряча улыбку.

По тому, как изменилось выражение лица этого мальчишки, генерал сразу понял, что перед ним романтик, уже успевший почувствовать и осознать, что никакой особенной романтики в его трудовых буднях нет и, похоже, не предвидится. «Плохо, — подумал Федор Филиппович. — Ну, никуда не годится! Такой материал пропадает! Ведь видно же, по детской его физиономии видно, что пришел он к нам не за окладом и не за льготами, а из чисто идейных соображений. С преступностью бороться пришел, а борется, как это чаще всего бывает, в основном с милицией и прокуратурой — с коллегами своими, в общем. Кто ловчей на соседа свою работу спихнул, тот и молодец. А уж если сумел при этом еще и чужие заслуги присвоить, так тебе вообще цены нет. Еще год, ну, максимум, два, и выйдет из этого паренька законченный циник, пройдоха, взяточник и вымогатель. Сами их такими делаем, а потом сами же вынуждены заниматься чисткой рядов по принципу: „Кто не спрятался, я не виноват“. А что я могу сделать? Прочесть ему лекцию о высоком предназначении сотрудника госбезопасности? В том-то и беда, что слова ничего не меняют, особенно если находятся в разительном несоответствии с окружающей действительностью…»

  93