4 
Блондинка прервала свое увлекательное занятие и обернулась, резким движением отбросив назад рассыпавшиеся по лицу волосы. Лицо у нее оказалось красивое, хотя и немного грубоватое. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что цвет ее волос имеет очень мало общего с тем оттенком, который был у них от природы. Глаза и губы девушки влажно поблескивали, щеки раскраснелись, на подбородке темнел мазок губной помады.
— Че надо? — без предисловий поинтересовалась она.
Ее подруга, воспользовавшись случаем, распласталась на Владике (или Костике), так что тот даже не заметил появления Рогозина.
— Пойдем, — сказал блондинке Юрий. — Они тут без нас разберутся.
Обнаженная грудь девушки притягивала его взгляд как магнитом. Он протянул руку и накрыл ладонью твердый розовый сосок. Блондинка отпрянула, едва не свалившись с подлокотника, и с треском ударила Юрия по запястью.
— Отвали, козел! — пьяным голосом выкрикнула она. — Ишь, чего удумал! Ты кто такой, чтобы меня лапать? И не пяль свои пьяные зенки, извращенец!
Рогозин вздрогнул и отшатнулся. Это было как оплеуха, тем более, что последнее бездумно брошенное блондинкой слово угодило в точку: в своих фантазиях Юрий Рогозин заходил очень далеко — гораздо дальше, чем мог рассчитывать в реальной жизни.
— Слышь, ты, как тебя, — продолжала блондинка, возвращаясь к своему прерванному занятию и глядя на Юрия через плечо, — принеси лучше выпить, а то мне не дотянуться.
Юрий постоял еще немного, до звона в ушах стискивая челюсти и прожигая блондинку взглядом. Он уговаривал себя, что обижаться на эту пьяную тварь просто глупо, но ничего не мог с собой поделать: голая гладкая спина, ласкающие пьяного Владика-или-Костика руки, длинные стройные ноги в колготках телесного цвета, сквозь которые виднелись узкие кружевные трусики, повернутый к нему затылок с копной крашеных соломенных волос, даже накрашенные темно-вишневым лаком ногти на ногах — все криком кричало о нанесенном ему незаслуженном оскорблении.
Плотно сдвинутые ноги блондинки медленно, томно двигались, потираясь одна о другую. Не отводя от них мрачного взгляда, Юрий попятился и остановился, уткнувшись в край туалетного столика. Стоявшие на столике бутылки мелодично звякнули.
— Выпить тебе, — пробормотал Рогозин, поворачиваясь к блондинке спиной. — Будет тебе выпивка, сука.
Он не глядя выплеснул из самого большого фужера остатки какой-то мутноватой дряни и наполнил его адской смесью пива и водки, для вида закрасив «Медвежьей кровью». Оглянувшись через плечо и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Юрий потянул на себя выдвижной ящик и вынул оттуда хрустящую упаковку с голубыми таблетками. Таблетки принадлежали мадам Рогозиной, которая каждый вечер глушила себя лошадиными дозами снотворного, ссылаясь на повышенную возбудимость. Причиной этой возбудимости были лошадиные же дозы хорошего бразильского кофе, который мать Юрия просто обожала.
— Будет тебе выпивка, — повторил Юрий, раздавливая таблетку на поверхности стола большим пальцем, как клопа, и сметая крошки в фужер.
Он размешал пойло рукояткой массажной щетки, лежавшей здесь же, и повернулся к креслу, чувствуя себя почти трезвым. «Что это я делаю, а?» мелькнула шальная мысль, но он прогнал ее прочь. Эта сука не имела никакого права оскорблять его в собственном доме! Теперь он вправе сделать с ней все, что захочет…
Разгоряченная блондинка повернулась к нему, когда он похлопал ее по плечу, и, кажется, была удивлена, увидев у самого своего лица огромный фужер, до краев наполненный мутной жидкостью красноватого оттенка. Впрочем, в следующее мгновение она сцапала фужер, рассеянно кивнула в знак благодарности и единым духом выпила до дна. Ее перекосило.
— Это что за отрава? — сдавленным голосом спросила она, смахивая выступившие на глазах слезы.
— Дареному коню в зубы не смотрят, — равнодушно ответил Юрий, глядя на ее бедра. Теперь не имело ни малейшего значения, что говорить. После такой дозы эта кобыла не продержится и десяти минут, утром не вспомнит, с кем была и что с ней делали.
— И то правда, — согласилась блондинка. — Ну, вали, вали, красавчик. Не подглядывай.
— Э, братан, — с хрюкающим звуком высвобождаясь из недр молочно-белой женской плоти, заплетающимся языком выговорил обладатель ковбойских ботинок. — Дай закурить. Не в падлу, а? Помираю курить хочу, а встать не получается.
4 
