очень нудно 
73 
— Вот и решил сегодня повторить тот вечер. Раз тебе понравилось. Можем пойти в тот же ресторан. Я возле твоего дома. Сижу в машине, звоню, смотрю на твои окна. Ты тоже можешь выглянуть в окно. Из спальни, я на этой стороне.
— Ой, не сейчас!.. У меня гости.
— Интересно. Значит, я могу подняться и повеселиться вместе со всеми?
— Ты не понял. Это не вечеринка. Деловой разговор.
— Еще лучше. Тебе помочь?
— Если только чемоданы вынести. Но не сейчас. Завтра.
— Какие чемоданы? — насторожился он. — Ты куда-то переезжаешь?
И Ксения неуверенно сказала:
— Может, к тебе?
— Ко мне?!
— Раз у нас с тобой все так хорошо…
— Подожди, я не понял. Женькина квартира гораздо больше, и район лучше. Зачем нам с тобой жить у меня?
— Потому что… Словом, на ее наследство можешь больше не рассчитывать.
— Да что случилось?!
— У нее есть двоюродный брат. Я не хочу, чтобы дело дошло до суда. Не предъявлять же судьям глупое завещание, которое было написано в шутку?
— Но зато деньги серьезные! Ты соображаешь, что делаешь? Взять и подарить кому-то целое состояние!
Ксения насторожилась:
— Значит, тебе деньги нужны, не я?
— Да, я люблю тебя, как ты не можешь этого понять! Но мы уже не дети!
— И?..
— Нам надо где-то жить. Надо на что-то жить. Я же знаю, что ты не умеешь работать. Твое призвание быть домохозяйкой.
— Это плохо? — Ксения почувствовала, что сейчас расплачется. Только бы он не заговорил сейчас о детях! Тоже ее призвание, но что с ним стало?
— Хорошо, — сказал бывший муж. — С тобой все хорошо. И у нас сейчас все могло бы быть хорошо, если бы не объявился этот братец. Где он, кстати?
— Здесь, у меня.
— Как — у тебя?! Ты там с мужчиной? А почему в спальне горит ночник? Он что там, в твоей спальне?!
— Нет, в комнате.
— Это правда? Я сейчас поднимусь.
— Не надо, — испугалась Ксения. Она знала, что ее бывший муж с детства боится драк. Боится бить и особенно, что могут побить его. И она со всей нежность его оберегала от этого. Анатолий же после убийства тетки мог войти во вкус.
— Значит, он нас подслушивает? Через параллельный аппарат?
— Но я не думаю, что…
— Ты вообще не умеешь думать, — жестко сказал он. — Немедленно выстави его вон.
— Но…
— Но сначала скажи, что никуда не собираешься переезжать.
— Нет.
— Что значит — нет?
— Если ты не хочешь, чтобы мы жили вместе… Если ты… — Она расплакалась наконец.
— Ксюша… Ксюша, ну хватит. Ксюша!
— Не заставляй меня это делать!
— Но это же так просто — один раз перетерпеть. А потом всю жизнь…
— Я не могу.
— Хорошо, — сдался он. — Завтра поговорим.
— Как это завтра? Мне уезжать надо!
— Не ночью же.
— Но…
— Завтра. Мне надо уладить кое-какие дела. Я не могу так сразу.
— Значит, ты мне все врешь, да? Ничего там не кончено. И все эти букеты, рестораны, эти вздохи у подъезда…
— Я люблю тебя.
— Хватит.
— Ксения!
Она положила трубку и выключила в спальне свет.
2: 2
Анатолий Воробьев сидел в кресле перед журнальным столиком и листал альбом с фотографиями. Ксения решила, что ему незачем подслушивать чужие разговоры. Но и фотографии тоже вроде были ни к чему. Вся та жизнь, что была у Элеоноры Козельской до замужества, оказалась ею же и отрезанной навсегда. Первым снимком в альбоме стала счастливая пара, обменивающаяся обручальными кольцами. А потом маленькая Женечка и много разных Женечек, но все уже только с теннисными ракетками в руках.
Ксения подошла. Анатолий внимательно смотрел на кудрявую девочку посреди зеленого луга. За ее спиной, на террасе, Элеонора Станиславовна позировала для фотографа. И передний план оказался чуть размытым: тот, кто снимал, все свое внимание сконцентрировал на красавице матери.
— З-знакомое м-место, — сказал Анатолий.
— Дача.
— Д-да. Д-дача.
— Неужели вы с мамой в детстве никогда не приезжали в Москву? Ну хоть на несколько дней? — спросила Ксения, которой не давали покоя детские воспоминания подруги. Что-то в них было такое, что тревожило и ее саму. Но что?
— Н-нет, — неуверенно сказал он. — Н-не помню.
— Быть может, ты просто не помнишь? А скатерть с бахромой? Цветущая сирень? Одеколон «Саша»?
— К-какой еще одеколон? — пробормотал он и вдруг вынул из альбома ту фотографию, что перед этим внимательно разглядывал.
73 
