очень нудно 
25 
«Итого — около двухсот километров. Если стараться «сотку» держать, минус проезд кишлаков и городков, где скорость так или иначе придется сбрасывать, плюс прямые участки, где можно и «притопить», — получается часа два — два с половиной», — подытожил Банда.
Он вернулся к машине и сел за руль, захлопнув за собой дверцу.
Тишина в салоне «мицубиси» вдруг испугала его.
Она показалась ему подозрительно спокойной, неестественной в этом бурном, идиотском, сумасшедшем мире. Она вселяла в сердце глухую тревогу и какую-то неуверенность в хэппи-энде всех его приключений, и для того, чтобы нарушить, взорвать эту коварную тишину звуконепроницаемого салона, Сашка что есть мочи крутанул регулятор громкости приемника, судорожно нащупывая на цифровом индикаторе волну «Маяка».
Вот он.
«Не слышны в саду даже шорохи. Пип-пиппип… Московское время — четыре часа утра. Говорит «Маяк»…»
Сашка невольно взглянул на часы — точно. Его старый надежный «Ориент», настоящий, купленный еще в «Березке» за шестьдесят чеков, старательно показывал час ночи по местному поясному времени.
— Два с половиной часа пути. Значит, к половине четвертого буду уже в Дехканабаде. Отлично, даже выспаться успею! — вслух самому себе сказал Банда и, снова включив кассету с песнями Цоя, повернул ключ зажигания. — Вперед…
* * *
- И я вернусь домой.
- Со щитом, а может быть, на щите.
- В серебре, а может быть, в нищете
- Но как можно скорей.
Востряков «получил свое» неожиданно и, что самое обидное, не вовремя.
Все уже было кончено.
Просидев в Афгане десять лет и обильно окропив горы этой земли своей кровью, советские войска бесславно покидали эту землю. Уже никого не осталось на юге страны, под Кандагаром и Калатом.
Уже ушли все из Джелалабада, оттянувшись к Кабулу. Уже, по слухам, сворачивались в Герате, отходя в Кушку Но их батальон все еще воевал, действуя практически автономно, в отрыве от всех остальных, обеспечивая проходы колонн и разведку перевалов.
Их на «вертушках» перебрасывали с места на место по два-три раза в неделю, и парни просто не успевали запоминать названия кишлаков, долин, гор и хребтов, может быть, в последний раз переходивших под контроль шурави.
Сашка водил свою роту осторожно, спокойно, без лишнего риска и авантюризма. Мало того, что ротный поклялся сам себе вывести отсюда как можно больше живых, — чувствовалось, что настроение у его ребят уже не то. Они стали нервными, психованными, легкое ранение товарища воспринимали с завистью, а смерть — с яростью, в дикой ненависти громя засады «духов» и даже старательно добивая раненых. Тактика Бондаровича: не лезть на рожон, четко просчитывать любой ход и любую внештатную ситуацию вкупе со слаженностью бойцов и великолепным знанием каждым своего дела — все это приносило свои плоды, и рота Банды была, пожалуй, самой укомплектованной в батальоне, а может, и во всей их десантно-штурмовой дивизии особого назначения.
И все же не зря говорят: сколько веревочке ни виться — конец будет.
…То утро не предсказывало никаких проблем — все было просто и ясно как божий день. Рота получила боевой приказ в составе двух взводов выдвинуться на расстояние до пятнадцати километров и занять высоту в определенном квадрате, обеспечив тем самым беспрепятственный проход через перевал колонны живой силы и техники.
Все было привычно. Воздушная разведка каких-либо сил противника в том квадрате не обнаружила, единственная опасность могла поджидать на той самой определенной командованием высоте — какой-нибудь небольшой отряд «духов» вполне мог рассеяться на этой стратегически важной точке, поджидая, когда появятся на дороге жертвы. А потому три бэтээра роты Бондаровича спокойненько и беспечно, вздымая над дорогой тучи пыли, на максимальной скорости неслись в указанный квадрат. Бойцы, рассевшись на броне, хоть и сжимали по привычке направленные на обочину автоматы, все же курили и веселились, расслабившись на ласковом утреннем солнышке.
Они не прошли, наверное, еще и половины пути, как все это и произошло.
Взрыв огромной силы, вмиг поглотивший натужный рев двигателей бэтээров, сотряс машину Вострякова, шедшую первой. От резкого торможения Банда чуть не свалился в люк, но, удержавшись, поднял глаза и содрогнулся.
25 
