I

«Олежка, привет!

Вот уже полгода, как я уехал от тебя, а впечатления от нашей встречи, от этих двух незабываемых недель остаются все такими же яркими и живыми.

Мне кажется, что все это было только вчера, а завтра я уже снова увижу тебя, и снова будут лунные ночи над рекой, сенокос, наши бесконечные разговоры в вашем саду… Как видишь, я пишу тебе регулярно, и это, несмотря даже на наши телефонные звонки. По телефону я успеваю тебе сказать всего несколько слов, а бумага позволяет сосредоточиться, подумать, вычленить что-то главное и важное, что никогда не удастся высказать по телефону.

Ты часто расспрашиваешь меня о моих делах и все время обижаешься, что на вопросы о работе я отвечаю односложно. Что ж, кажется, пришло время похвалиться своими успехами. Я, Олег, — тьфу, тьфу! — вроде бы наконец, чего-то добился!

Я говорил тебе, что работаю в фирме. Фирма эта частная, а занимается детективной и охранной деятельностью. «Валекс», может, слышал? Контора довольно знаменитая — ни на рекламу денег не жалеют, ни на громкие дела. Честно говоря, особых проблем попасть сюда у меня не было. Пришел по объявлению, они посмотрели мои документы, привезли из московского офиса на пригородную базу. Там у них что-то вроде военно-спортивного лагеря: казармы, спортгородок, полоса препятствий… Кстати, здесь я и живу — для безквартирных и особо ценных кадров в казарме выделяют комнатку. Вот я и получил такое жилье.

Так вот. Дали мне камуфляж переодеться и вывели на площадку во двор. Там, смотрю, трое кадров стоят, в шлемах и спецперчатках. Тоже, оказывается, претенденты. Инструктор выдал шлем и мне, а затем мы получили задание: разбиться по парам и, не выходя за пределы площадки, по-мужски выяснить отношения. Инструктор попросил работать в полную силу, только постараться не калечить друг друга.

Моего напарника быстро завалили, а я в это время, тоже справился с одним из соперников. Ну и сошлись один на один с парнем. Ты знаешь, крепкий орешек оказался! Уж я ему и «мельницу», и свой коронный в голову правой ногой с разворота, и с кувырком вперед, и назад — ничего не помогает: всюду на блоки натыкаюсь. Правда, я тоже ни одного удара не пропустил.

Инструктор, смотрю краем глаза, уже на часы посматривает, поединок прекратить желает.

Ну я в это время и схитрил: сделал выпад вправо с намечанием удара, парень поддался, а я резкий переход влево и задний удар по почкам. Тот не успел среагировать и «кайф», конечно, поймал. Ну, несколько мгновений, пока парень отходил, мне хватило — я его завалил и закрутил руки за спину, заламывая голову.

Потом стометровку сдали, пять километров, полосу препятствий — программа, словом, как обычно.

Из четверых нас с этим парнем, с которым несколько промучился на площадке, только и взяли. Отбор, я скажу тебе, суровый у них!

Потом, в раздевалке ив душе, мы с ним познакомились. Оказалось, капитан госбезопасности, служил в «Альфе», но после всех этих подставок уволился.

Белый дом, рассказывает, еще пережил кое-как, перетерпел, но когда Степашин с Ериным «Альфу» в Буденновске подставили, окончательно не выдержал, свалил на хрен, не желая больше работать на такое государство.

Ты знаешь, я его понимаю на все сто! Какого черта элитному подразделению, в котором каждый парень знает, что делать, и умеет это делать, чувствовать себя по жизни, во-первых, виноватым перед кем-то, а во-вторых, сносить все эти насмешки и подколки — мол, до «Кондора» израильского вам далеко, «коммандос» в подметки не годитесь и вообще ничего толком не умеете. Вот он и свалил. Зато теперь служит там, где его по-настоящему ценят и уважают, а к тому же и деньги за это получает. У него жена, двое детей, отца и мужа иногда неделями не видят и не знают, вернется живым или в ящике цинковом, — так теперь когда материально особых трудностей не испытывают…

  66