очень нудно 
20 
Конечно, ему хотелось узаконить свои отношения с Еленой Медведковой, но он понимал, что начнутся пересуды, кривотолки и это может сильно повлиять на его карьеру. Федор Иванович знал, что Президент не одобрит его поступок. А если Президент не одобрит, значит, на карьере можно поставить крест. А Зубов мечтал достичь еще больших высот.
– Ты надолго ко мне? – наконец-то отвернувшись от зеркала, спросила Елена и этим вопросом вывела Федора Ивановича из сладкого оцепенения.
– О чем ты? – переспросил он.
– Я спрашиваю, ты надолго ко мне на этот раз? Или опять на пару часов?
– Нет, я отпустил машину и останусь у тебя до завтра.
Он сказал это так, что возражать было бессмысленно.
Хотя Елена понимала, пожелай она, чтобы Зубов уехал – и он уедет. Но ей хотелось хоть как-то отблагодарить этого человека. А отблагодарить его она могла только одним – своей любовью.
– Ты, может, хочешь перекусить?
– Нет, я поужинал, – отказался Федор Иванович. – А вот еще выпить могу.
– У тебя безумно усталый вид.
– Да, замучился, – признался Зубов.
– Тогда давай, вставай.
Елена взяла Федора за руки, подняла, сняла галстук, расстегнула пуговицы белоснежной крахмальной рубахи, швырнула галстук и пиджак на диван.
– Вот так ты мне больше нравишься Сейчас ты никакой не начальник, а просто нормальный человек.
Зубов улыбнулся и жадно поцеловал Елену.
– Не спеши, не спеши, дорогой.
Они вместе пошли в душ и долго нежились под струями воды. А затем, шлепая мокрыми ногами по паркету, направились в роскошную белую спальню.
Переступив порог. Зубов буквально набросился на женщину. Страсть охватила его, и Елена потакала ему во всех желаниях, исполняя все просьбы, даже предугадывая их.
Наконец, Зубов откинулся на шелковые подушки и закрыл глаза, широко раскинув руки.
– Ну, тебе хорошо? – прошептала Елена, проводя ладонью по его вздымающейся груди. – Ты спокоен?
Стало легче?
– Да, – ответил он, прижимая Елену к себе.
– Я тоже соскучилась. Поговори со мной немного, Федор. Расскажи о своих делах, я люблю слушать.
– Дела надоели мне на работе.
– Как себя чувствует наш Президент? – спросила Елена.
– Как всегда. По три раза в день меняется настроение. То это ему не так, то другое В общем, его понять тяжело.
– Надеюсь, ты понимаешь? – Елена уперлась подбородком в плечо Федора.
– Стараюсь. И иногда мне это удается.
– Молодец.
Она растрепала его седые волосы и чмокнула в щеку.
– Куда ты?
– Никуда. Просто хочу поудобнее устроиться.
– Нет-нет, – сказал Зубов, – лежи так, как лежишь, – и он еще сильнее прижал к себе Елену, а затем перевернул се на спину и принялся целовать в грудь.
Елена постанывала, вздыхала, ловя себя на мысли, что в общем-то Зубов ей безразличен. Но она была слишком умна и слишком опытна, чтобы показать это неосторожным движением или нечаянно оброненным словом дна прекрасно понимала, что вся ее сила держится на этой связи, длящейся уже более двух лет. Тогда, давно, она смогла затащить Зубова в постель, и он, до этого немного презрительно относящийся к женщинам и к сексу, раскрылся. В нем пробудились чувства и затаенная мужская сила.
И его благодарность за ласки Елены не знала границ.
Он делал дорогие подарки, помогал ей во всем. А возможности для этого имел немалые.
И Елена знала: потеряй она сейчас Зубова, все ее благополучие может рухнуть.
Поэтому она и пыталась услужить ему, пыталась угадать его малейшее желание. И чувствуя, что имеет над ним огромную власть, никогда не пыталась ею воспользоваться в открытую. Она вела себя так, что Зубов вроде как сам догадывался, чего ей хочется, а затем делал.
И Елена тоже была ему благодарна.
Кроме Федора Ивановича Зубова еще один человек помогал ей. Но того человека она ненавидела. Правда, сделать ему ничего не могла. Она даже боялась о нем думать. А когда вспоминала его, по телу бежали мурашки, и Елена начинала покусывать губы, а в пальцах появлялась дрожь. И она знала, что даже пожаловаться некому, никто не сможет вырвать ее из цепких лап того другого мужчины, от которого она зависит гораздо больше, чем от Зубова.
Когда Федор Иванович вновь откинулся на подушки, Елена встала, присела на край кровати, взяла с тумбочки костяной мундштук, вправила в него сигарету и закурила. Ее плечи зябко поежились.
– Что с тобой? Ты о чем-то думаешь? – проведя широкой ладонью по спине Елены, спросил Зубов.
20 
