Лёгкий, ненавязчивый романчик 
61 
– Максим Александрович, – спохватывается Вика, – я же за вами.
– Да? – вопрошает М.А. абсолютно незаинтересованным голосом.
– К вам же сын пришел.
– Действительно, – боковым зрением вижу, как М.А. смотрит на свои часы, – спасибо, Вика.
Они удаляются. Я вскакиваю со своего места и подхожу к двери. Выглядываю в коридор. Вика и М.А. идут в сторону приемной и о чем-то разговаривают. Надеюсь, не обо мне. М.А. не похож на человека, способного откровенничать с секретаршей. Тогда, позвольте, задумываюсь я, какого черта он выдал меня?
Никакого сына в коридоре не наблюдается. Наверное, сидит, ждет папашу в кабинете. Я опять усаживаюсь за компьютер. Значит, это был мальчик. Тот ребенок, которого должна была родить белобрысая и пухлая Наталья. И ему сейчас ни много ни мало – я принимаюсь за подсчеты – лет четырнадцать. С ума сойти! У М.А. уже сыну четырнадцать, а я все еще не у дел.
Нет, невозможно сидеть и делать бюджет филиалов, когда рядом, почти за стенкой, такое происходит! Я подхватываюсь и вылетаю в коридор. Напускаю на себя деловитый вид и шествую в сторону приемной. Что мне там нужно? Быстро, быстро соображай. Бумага? Нет, отпадает, Вика только что из моего кабинета, наверняка вспомнит, что с бумагой у меня все в порядке. Вика у нас глазастая. Дискету? Чушь собачья. У Вики у самой вечно нет чистых дискет. Я замедляю шаг. Вот напасть, как трет левая туфля. А в магазине все было чудесно. Известный парадокс: туфли, такие удобные и мягкие в магазине, превращаются в некое подобие «испанских сапог», стоит за них только заплатить и принести их домой. Я бросаю взгляд на злополучную обновку и – о, эврика! – понимаю, зачем мне срочно нужно в приемную. Пластырь. Мне жизненно необходим пластырь. Вика, как всякая уважающая себя катастрофистка, держит в тумбочке солидную аптечку. Пластырей у нее там – всех размеров и конфигураций. У меня, впрочем, тоже, но не по причине страха перед всем на свете, а по причине постоянных конфликтов с обувью, но сейчас я собираюсь сделать вид, что только Вика с ее предусмотрительностью и любовью к ближнему способна спасти меня от тягот земных… И я тяну на себя дверь приемной.
Через несколько минут я покидаю заботливую Вику, удовлетворенная по части пластырей от пяток до макушки и абсолютно не удовлетворенная по части четырнадцатилетних подростков. Его там просто-напросто нет. Сына М.А. Он, скорее всего, у отца в кабинете. Не сидеть же сиднем, дожидаясь его появления. Да и что я хочу увидеть? Не знаю. Поэтому ухожу, зажав в руке пачку модных японских пластырей.
Каким образом другие умудряются обзаводиться детьми? Я имею в виду, конечно, не техническую сторону дела. С этим-то как раз все ясно. Хотя вопрос о том, как другим удается заводить детей – логическое продолжение вопроса о том, как другим удается находить себе спутников жизни. Все взаимосвязано. Можно, безусловно можно родить ребенка, не выходя замуж. Слава богу, с этим сейчас никаких проблем, не то, что лет двадцать-тридцать назад, но ведь не от кого попало, верно? Хочется родить ребенка от человека, который… который… словом, от которого хочется родить ребенка. А такого нет. У меня, во всяком случае. И поэтому я, несмотря на всех своих тридцать семь претендентов, одна как перст.
Все какие-то дискотеки, проходные варианты, суета. Дети, мне кажется, вносят в эту жизнь некий элемент стабильности. Не только потому, что привязывают тебя к себе: корми, пои, укладывай, никуда не ходи. Это-то само собой разумеется. Я имею в виду стабильность другого рода. Они – нечто, вокруг чего начинает крутиться твоя жизнь, крутиться и наполняться смыслом. А раз появляется смысл, значит, появляется стабильность.
«Что это со мной?» – озадачиваюсь я. Давно ли я захотела иметь детей? Нет-нет, я и не захотела еще. Мы же договорились: захотеть можно только от одного конкретного мужчины. Нет, я пока просто задумалась. И это тоже в новинку. Раньше я и не задумывалась. Было некогда. Ведь столько было суеты. Дискотеки, проходные варианты…
Может, мама и права, и стоит попробовать еще пару-тройку раз. Не исключено, что я не дошла буквально одного шага до той черты, за которой для меня начнутся перемены. Она сказала, что быстро «свести» (ненавижу это слово, ненавижу!) меня с этим «симпатичным брюнетом» в возрасте «года на три тебя старше» не получится. Надо подготовить почву, чтобы все выглядело спонтанно. «Ты же знаешь этих мужчин». Мне ли не знать? После тридцати семи экземпляров-то. Пусть готовят почву. Маме с ее подружкой это только в кайф. Реалити-шоу. «Свидание вслепую».
61 
