51 
— Ол, я ушла от тебя два года назад, потому что не видела будущего у нашего брака.
Макси быстро взяла свою вечернюю сумочку и встала из-за стола.
— А теперь прошу меня простить. Мне пора, — с вежливой улыбкой сказала она.
Ол даже не попытался ее остановить!
Но когда Макси уже оказалась на улице и стала ловить такси, она обнаружила, что он стоит рядом с ней. Лучше бы он остался в ресторане, ведь ей совершенно не хотелось, чтобы он стал свидетелем ее безудержных рыданий. С каждой минутой ей становилось все труднее сдерживать слезы.
— Макси, не стоит ловить такси. Я отвезу тебя домой, — спокойно предложил Ол.
Опомнившись, Макси взглянула на залитые огнями окна ресторана.
— Антонио…
— Я уже извинился перед ним и заплатил по счету, — объяснил Ол. — Будучи романтиком до мозга костей, он подумал, что мы решили тихонечко улизнуть домой, так как нам не терпится заняться любовью.
— Нет уж! Это только еще больше усложнило бы наши проблемы!
Ол недоуменно посмотрел на Макси.
— Что ты имеешь в виду?
Макси отвела взгляд. Ей не хотелось пускаться в долгие объяснения.
— Ничего. И не нужно меня отвозить. Спасибо за предложение. Я вполне…
— Нет уж, отвезу, — настаивал на своем Ол. — По крайней мере, я буду спокоен, что ты благополучно добралась до дома, — твердо добавил он.
— Последние два года я вполне благополучно прожила без твоей заботы, — отрезала она.
Ол помрачнел от ее намеренной колкости, но ничего не сказал в ответ, а просто распахнул перед ней дверцу машины. Макси хотелось поскорее остаться одной, но у нее не было сил продолжать словесную перепалку с Олом. Она надеялась, что дорога до ее дома не займет много времени.
Но вместо того чтобы заводить машину, Ол повернулся к ней в полумраке салона.
— Если ты хочешь знать, во время нашей сумасшедшей ночи месяц назад я впервые в жизни почувствовал такой восторг, будто я уже умер и вознесся на небеса.
Губы у Макси задрожали. Она с трудом сдерживала свои эмоции.
— Я люблю тебя, Макси.
Какая ирония! Макси ждала этих слов все эти годы, а теперь, когда они были наконец произнесены, они оказались ей совершенно не нужными, даже раздражающими… Она уже смирилась, она…
— Я полюбил тебя в тот самый момент, когда впервые увидел. Ты была моей маленькой восьмилетней сестричкой. Тоненькие руки и ножки, огромные глаза на худеньком личике и копна рыжих волос, — страстно продолжал он.
— А я боготворила землю, по которой ты ходил, — тихо, почти шепотом проговорила Макси.
Ол усмехнулся.
— Если ты хочешь сказать, что принимала меня таким, каким я был, не ставя никаких условий, то да, именно так оно и было. Ты была единственным человеком, который так относился ко мне.
— А как же Эвелина? — удивилась Макси.
— Да, она, конечно, любила меня. Но я был ребенком ее дочери, которая так разочаровала ее.
— Но ведь больше всего пострадал ты! — вставила Макси, задумавшись на минуту о том, что же должен был ощущать ребенок, оставленный своей матерью.
— Да уж… — Ол вздохнул. — Эвелина всегда искала во мне признаки эмоциональной неуравновешенности, которую я мог унаследовать от матери. Она как будто только и ждала, когда я оступлюсь или сделаю что-то не так. А ты… — Он тепло улыбнулся. — Ты всегда верила моим обещаниям. Ты видела во мне только хорошее. Это кружило мне голову, наполняло верой в свои силы и возможности. К тому времени, когда тебе исполнилось восемнадцать лет, я полностью подпал под твои чары и был влюблен в тебя по уши.
— Но ты никогда не говорил мне об этом! — удивленно проговорила Макси.
— Я не смел, — помолчав, признался Ол. — Мать бросила меня, когда мне было всего четыре года. Бабушка, хотя и любила меня, но держала на расстоянии вытянутой руки, всегда ожидая от меня неприятного сюрприза. Я так боялся открыться… Не знал, как же сказать о том, что я люблю тебя. Не знал, как ты к этому отнесешься…
Теперь Макси могла видеть все произошедшее с точки зрения Ола. Она попробовала представить себе, как поступок матери должен был повлиять на его веру в женщин, которые, по их словам, любили его. Ведь и мать в свое время души в нем не чаяла, но это не помешало ей уйти, не оглянувшись.
Но в то же время и ее, Макси, вера в любовь Ола сейчас была слишком слаба.
— А как насчет договора с моим дедушкой? — обвиняющим тоном спросила она.
51 
