4 
В общем, что называется, не самый худший вариант. Но и только. Светлова никогда не любила школу и не страдала ностальгией по ней. И просветленных нежных чувств к своим педагогам тоже не испытывала. «Школа — тюрьма народов!» — в этом убеждении ее было не поколебать.
— А мне, Аня, рассказали, как вас найти, наши общие знакомые, — поспешила объяснить свое появление гостья.
— Но, ведь вы… Инна Петровна… — Аня достала минеральную воду и усадила Гец в тень. — Вы же как будто…
— Да именно так! Мы уехали в Германию восемь лет назад.
— Я помню! Вся школа это обсуждала…
— Даже так?
— И.., вы приехали проведать родину? — Аня ожидала, что услышит сейчас что-то вроде старой шутки: «Хотела побывать в России, испытывала ностальгию…» — «А почему обратно возвращаетесь?» — «Побывала. Хочу испытывать ностальгию!»
Но вместо этого Инна Гец очень ровным и спокойным голосом сказала:
— Нет, не проведать. Я приехала хоронить мужа.
Геннадий Олегович пожелал, чтобы его прах вернулся на родину.
— Мне очень жаль…
Наступила тягостная пауза.
— Я принимаю ваши соболезнования, Аня… Но к вам я, собственно, по делу.
— Вот как?
— Да.
— Я слушаю.
— Видите ли, смерть Геннадия была довольно странной.
У Светловой екнуло сердце. Неужели? Кажется, она снова попала в переплет. Неужели это уже накатанная колея? Когда колеса крутятся и вертятся сами собой и тянут тележку помимо воли сидящего в ней пассажира. Два расследованных преступления и некоторая сомнительная, связанная с этим известность, кажется, сделали свое дело.
— Неужели?
— Да, Аня, и я бы хотела просить вас о помощи…
— Но…
— Я хочу заказать вам расследование.
— Заказать?
— Почему нет?
— Да, действительно, почему…
Аня задумалась.
— Я могу продолжать? — поинтересовалась вежливо, но очень настойчиво Инна Гец.
— Пожалуйста, да… — так ни до чего и не додумавшись, кивнула Светлова.
— Вы только сначала меня выслушайте. Я могла бы, например, сделать вам приглашение в Германию. Но это долго и ни к чему. Ненужная морока. Я предлагаю другой вариант.
Вы берете тур в Германию — за мой счет, разумеется — и вылетаете с группой. Это быстро и, в общем, без проблем. А я приезжаю за вами в Берлин, и Через час мы с вами в нашем Линибурге. Вы посмотрите все на месте… — Инна Петровна неловко замолчала. — На месте преступления…. А потом я вас отвезу обратно. Вы присоединитесь к своей группе: посмотрите достопримечательности, попьете пива, съедите сосиску и вернетесь в Москву…. Никаких обязательств. Если вы скажете «нет», значит, нет.
Светлова отрицательно качала головой, а сама смотрела на зеленые листики, обвивающие беседку, и думала: как же она уже обалдела от этой дачи!
Стоит только появиться человеку, даже вот с таким сверхсомнительным предложением, и сердце ее забилось. Живешь и не понимаешь, насколько все скучно, когда сидишь без дела. И только когда отворяют дверцу клетки и говорят: ну давай, лети отсюда! — сердце екает. И нет никаких сил, чтобы удержаться и не воспользоваться предоставившейся возможностью свободы.
Только-только потянуло сладким воздухом Европы, перспективой побродить по ее городам, раствориться в безопасности, комфорте и прелестях высококультурной цивилизации, чуточку передохнуть от совковости, побывать в мире, который не держит тебя в вечной готовности к обороне, — и уже, пожалуйста. Конечно, если бы она захотела, она бы и сама могла собраться и поехать. Но у них с Петром не такие возможности, чтобы разъезжать то и дело. Весь их отдых и вылазки строго запланированы. И вроде бы их вполне достаточно, но Европы много не бывает. А тут еще на халяву…
А почему, собственно, на халяву?! Если она, Светлова, что-то и умеет, если всякий труд обязательно должен чего-то стоить.., иначе, в противном случае, начинается «дикий социализм»… То почему бы и нет?
И впервые в Анютиной душе проклюнулся профессионал.
А, действительно, почему бы и нет?
Взяться за это расследование. Скатать в Европу.
Заработать денег — собственных денег — в конце концов! Почему бы и нет?
— Я, Аня, хочу сказать о серьезности моих сомнений. Я, например, даже оставила все в комнате мужа как было, — продолжала между тем Инна Гец. — Ничего не трогала! Даже ни разу не разводила огонь в камине.., после…
— И в эту комнату никто не заходил?
— Последним, кто там побывал, был сам Геннадий.
4 
