66 
— Анна, вас разыскивают.
Это был адвокат Фонвизин.
— Интересно, кто же?
— Молодая красивая девушка.
— Вот как!
Светлова ни за что бы не догадалась, о ком идет речь, если бы Леонтий ее не назвал: это был гусенок, дочь Тегишева.
В адвокатской конторе Фонвизина засиживались допоздна. И гусенку просто повезло, что она застала Леонтия в такое время.
— Так я передаю ей трубку? — спросил Фонвизин. — Видите ли, она стоит рядом.
— Хорошо.
— Я сейчас за вами заеду… Вы мне нужны, — торопливо объявил Анне в трубку гусенок.
— А что, собственно… В чем дело? — Аня не скрывала удивления.
— У папы проблемы… Мне кажется, надо вмешаться.
— Именно сейчас?
— Потом будет поздно.
— Вмешаться следует именно мне?
— Да.
— Юля, извините, я, кажется, не слишком понимаю… Неужели я чем-то вам обязана?
— Ну, видите ли…
— Ах, да, ведь вы меня угощали обедом!
— Ну, если хотите, считайте, что так. Что, разве было невкусно?
— Ну, хорошо, допустим… Долг платежом красен?
— Угу! — довольно бесцеремонно промычал в трубку гусенок.
— Да, от скромности вы не умрете. Может быть, объясните, в чем все-таки дело?
— Нет, вы тогда со мной не поедете.
— А так, без объяснений, вы уверены, я поеду?
— А так — да.
— Интересно, почему вы так убеждены?
— Потому что у вас в характере есть склонность к авантюризму.
— Люблю искреннюю молодежь, которая говорит старшим, что думает!
— Собирайтесь. Я буду через три часа.
— Не раньше? Вы же торопились…
— Раньше не надо. Именно через три.
Гудки.
* * *
«А она довольно решительна.., для такого тщедушного создания», — подвела итог своим размышлениям Светлова.
Просто пробивающая стену кипучая энергия!
Аня припомнила Юлю Тегишеву, хлопочущую на кухне возле плиты.
Говорят, такие девочки даже уроки делают стоя.
Ни присесть, ни прилечь.
Симптомы…
Явное отвращение, которое испытывала к приему пища Юля, — это было «петелькой»… Недаром Аню еще в тот раз, когда она угощалась цыпленком, насторожило это.
А крючком… Крючком было слово, которое произнесла мимоходом в разговоре с Аней девочка Настя Козлова.
Анорексия.
Скорее всего, генерал «не в курсе»… Впрочем, так же, как этот Сигизмундович, врач, который ее лечит. Вряд ли они догадываются, что у Юлии анорексия.
Скорее всего, ее лечат от чего-то другого.
Но для Светловой симптомы были слишком очевидными!
Почему Анна сразу об этом не подумала?!
Потому что крючок цепляет петельку не сразу, а через некоторое время, когда все у Светловой в голове разложится по нужным местам.
Когда все впечатления, вся информация, услышанные фразы, которым поначалу не придаешь никакого значения, устаканятся…
Возможно, последним толчком было то, что ее попутчица в поезде Москва — Петербург заговорила о моделях.
И крючок подцепил петлю.
Но, собственно, что дает Светловой это открытие в смысле дальнейших перспектив расследования?
Ни-че-го!
Только вот… Кстати, как там говорил поэт Кольридж:
«Человек с чистой душой не способен отказаться от пончиков с яблоками»?
Любопытное утверждение.
* * *
Ночь была очень ясная. При такой прозрачности воздуха все становилось необычайно четким. Луна казалась ближе и крупнее… Таким огромным Светлова вообще раньше никогда ночное светило не видела. Как необычной величины надраенный медный таз для варенья.
Перистые, вытянутые, как стрелы и копья, облака, посеребренные, подсвеченные лунным сиянием, были грозно направлены куда-то, словно выпущенные из тетивы лука.
А с лугов и дальнего низкорослого леса, от теплой, еще не остывшей земли поднимался в холодный уже воздух туман… Он вырастал клубами, дымился длинными, устремленными вверх языками, и в этом движении было что-то колдовское.
Все вместе это было похоже на зловещие декорации, на фоне которых могло случиться все что угодно.
Такой красивой и странной ночи Аня в своей жизни раньше не видела.
Дорога свернула в лес.
— Это здесь! — объявил гусенок.
— Что здесь? Вы так и забыли это мне объяснить.
— Дуэль.
— Что? Вы не бредите?
— Нет! Папа вызвал Зворыкина на дуэль.
— Какого Зворыкина?
— Ой, вы счастливая, что не знаете Зворыкина.
— Я, и правда, не знаю.
— Это журналист с такой фамилией.
— И что, этим он и провинился?
66 
