очень нудно 
34 
— Не приходилось.
— Сочувствую.
— Илья Борисович, давайте по существу, — набычивался следователь. — И как же вы это делали?
— Как все. Красиво.
— Ценю ваше чувство юмора. Только время для шуток прошло. Убита женщина, которая была вашей любовницей. Из пистолета. С которым вы за ней следили.
— Не факт. — Он уже полностью пришел в себя. Раз обещали, что сегодня отпустят, значит, надо перетерпеть. Достал еще одну сигарету из пачки, закурил. — Не факт, что из него.
— Пока не факт, — покосился на Илью следователь. — Но если пистолет не найдется… Вы его показали своей любовнице?
— Естественно. Я же объяснил: мы ездили за город. Гуляли. Дурачились. Стреляли по бутылкам. Я показывал, какой меткий.
— А вы, конечно, меткий?
— У меня зрение — единица. И глазомер отличный.
— Может, и разряд по стрельбе есть?
— Разряд у друга моего есть, у Никиты. И у соседа по лестничной клетке, Ивана, тоже разряд. Они ездят на соревнования. А у меня просто нет проблем с зачетной стрельбой.
— В бутылку сразу попали?
— Попал.
— А Янович?
— Она не умела стрелять. Я держал ее руку с пистолетом и целился в бутылку сам.
— Как в кинофильмах, да?
— А новое про любовь трудно придумать. Все уже придумали до нас. Рассказать про то, что было дальше?
— Про это вы рассказали достаточно. Я вас, Илья Борисович, конечно, отпущу. Под подписку о невыезде. Но если найдется пистолет…
— Найдется. У меня дома. — Он подписал пододвинутую следователем бумагу. — Еще что-нибудь?
— Придется проводить вас до дома, — вздохнул тот. — Наши сотрудники проведут у вас обыск в присутствии понятых.
— И если у меня дома обнаружат пистолет…
— Все начнется сначала.
— Но если из него убили Яну, то он не может лежать на своем месте, в ящике письменного стола!
— Наконец-то! Наконец-то вы поняли!
Он понял только, что так просто от него не отстанут. Есть подозреваемый, есть мотив, а если еще и оружие найдется…
Но обыск в его квартире ничего не дал. Илья порадовался, что незадолго до свадьбы спрятал неучтенные боевые патроны у родителей на даче. От греха подальше. И теперь чисто. А вот пистолет и в самом деле пропал. Ну, зачем его за язык тянули? А если бы не пропал?
Когда его наконец оставили в покое, первым делом подумал: «Так женат я или нет? Такие вещи надо прояснять сразу». Его старенькие «Жигули» стояли у дома. За последнее время отвык от них. Новая квартира, новая машина. И тут только вспомнил, что за три дня Тамара ни разу не дала о себе знать. Папа не велел?
А как же любовь? Вина еще не доказана, а приговор уже вынесен. Спешат, однако. Машина, слава Создателю, завелась. Грянула очередная оттепель, которые в конце зимы не редкость, и «Жигули» оттаяли, не подкачали.
Ехал и думал: конечно, перед гостями им было неловко. И в церковь не поехали. И банкет не состоялся. Какой же банкет без жениха? Он испортил им праздник. Тем, что убита не просто женщина — его бывшая любовница. Тамара вправе сердится. А как же любовь, дарующая прощение?
Рубашку он сменил, а пальто отчищать было некогда. Так и явился к новобрачной: небритый, пропитавшийся запахами тюрьмы. Подумал с грустной усмешкой, надавив на кнопку звонка: «Муж пришел к жене. Так пусти же меня, родная! Утешь и обогрей! Ты же такая чуткая, добрая. Все понимающая и все прощающая…»
— Кто? — раздалось наконец за дверью.
— Тамара, это я.
Но дверь не открылась. Возникла пауза. Она не уходила, но и открывать не спешила.
— Это Илья. Твой муж, — сказал он голосом томным и глупым.
— Ну и что?
— Я не виноват во всей этой истории. Я никого не убивал. Ты что, не знаешь, как работает милиция? Им бы только кого-нибудь посадить.
— Мне все равно, виноват ты или нет.
— Тамара, если хочешь поругаться, давай сделаем это цивилизованно. Не через дверь. В конце концов, это наша квартира. Я тоже имею право…
Дверь открылась.
Она стояла растрепанная, зареванная, в халате, застегнутом не на те пуговицы. Полы перекосились, видимо, одевалась наспех.
— Что случилось? — вздохнул он.
— Ты серьезно?!
— Я понимаю: Яна убита. Но это еще не конец света.
— Ах, так!
— Но ты же про нее знала.
— Я знала только то, что ты мне рассказывал. А сколько не рассказывал?
— Я могу пройти в комнату? Так и будем стоять в прихожей?
— Я знаю, почему тебя отпустили. — Она так и не посторонилась.
34 
