32 
Наполненный легким газом аппарат, парил достаточно высоко. Может, до него было километров пять по вертикали. Поначалу даже теплилась надежда, будто это всего лишь высоко сидящий наблюдатель, конечно неплохое само по себе подспорье для прощупывающих друг друга противников, но все же инструментарий сражения действующий опосредовано. Однако то были тщетные домыслы. Их рассеяла первая же бомба.
Метать что-нибудь тяжелое с почти неподвижно висящей в небеси штуковины сплошное удовольствие. Почти как свет Звезды-Матери – плещет по прямой, и тут как тут – здравствуй, Гея дорогая. Здесь вам не сложно-мудрое, лишь с помощью вычислителя, рассчитанное бросание с не так давно господствующих в верхотуре самолетов. Сейчас достаточно отвеса и прорубленного под ногами, остекленного прозрачной броней иллюминатора. Если бомбочка тяжелая, то ветерком ее никак не перенацелит; над чем висишь, туда и шандарахнешь. О, как приятственно таким образом вести колониальные войны с бунтующими туземцами. Наверное, к некой досаде брашей, сейчас под ними были все-таки не аборигены, в том плане, что конечно же поджаривать «баковских» империалистов занятие просто-таки святое, однако в связи со странной причудливостью прогресса, распространившегося и на северян тоже, оттуда снизу тоже может что-нибудь прилететь: снаряд штука быстрая.
Короче с этим дивным, летающим аппаратом, выполняющим двойную функцию, то есть не только разведывательную, но еще и бомбардировочную, требовалось что-то делать. Однако напиханная в нутро «ползунов» пехота мало того что не являлась спец-войсками подготовленными ко всему и вся, а кроме этого, все положенное для дела захвата плацдармов приданое в подводные танки, разумеется, не умещалось – иглометы же супротив дирижабля ничем не лучше применяемых местными туземцами дротиков с каменными наконечниками. Ну а сами изделия «шестьсот сорок девять» хоть и имели по три разномастных калибра на брата, к бою с небесным противником оказались абсолютно не готовы. Так что «тянитолкай», по идее, мог творить в небесах, что душе угодно. Единственное, на что надеялся Стат Косакри – это на малую грузоподъемность летающих машин; может случайным образом бомб на всю ползающую понизу имперскую технику просто-напросто не хватит.
Правда, кроме «тянитолкаев», против неповоротливых ползунов действовали еще и танки. Теперь, в условиях наблюдения за боем сверху, явно стоило ожидать от брашей прекращения позиционного обстрела и перехода в наступление. Ведь воздушный разведчик уже наверное доложил, что в тылах этих новых, до странности неповоротливых эйрарбакских танков, нет по сути ничего. Разве что где-то вдали, у кромки берега замерла в грязи еще парочка идентичных имперских чудес. И вообще-то кто знает, вдруг республиканцы специально не прут по фронту, потому как их подвижные резервы обходят передовых «ползунов» с какого-то из флангов? Что получалось этому противопоставить?
Тенор-лейтенант Косакри, будучи направленцем адмиральского штаба, серьезно рассчитывал на помощь извне. Ведь не могли же их тут бросить на произвол судьбы? Или все же могли? Вдруг кому-то очень требуются первоначальные жертвы, для последующего возмездия южно-полушарным антиподам? Или просто надо окончательно доказать, что танки-разведчики типа «ползун» не годятся совершенно ни для чего? Это вполне не исключалось. Однако некоторое время назад, умудрившегося в этом хаосе связаться с флагманом Косакри обнадежили, что поддержат наткнувшихся на засаду пехотинцев артиллерийским огнем.
– Только, лейтенант, проследите, чтобы ваши силы не меняли позицию, а то еще, не дай Эрр, накроем по ошибке своих. Главное, не ведите покуда наступательные действия – линкору уже поставлена задача.
«Какие, к Мятой, наступательные действия?» – хотел возмутиться Косакри, но привычно сдержался. Да и не стоило лишний раз вопить в эфире? Не хватало, чтобы это помогло зависшему в небесах «тянитолкаю» выбрать первостепенную цель.
32. Доктрины и новации
Забери Мятая луна, как просто все в этом мире. Или как сложно? Конечно, с одной стороны, если все и вся в этой Трехсолцевой, и сама она в том числе, искусная иллюзия, тогда и просто и сложно одновременно. То есть, вначале произошел сбой затасканной программы творения и поддержки реальности, а потом, задним числом, изобрелась причина. Правда, причина столь нетривиальна и нова, что теперь подсознанию-творцу придется городить за ней целый лес новых построек. Однако как все-таки хорошо это новое объяснение ложится на старый холст. Как прекрасно оно, например, вписывается в стратегическую доктрину. Или все же не вписывается? Вообще-то по современным оперативным планам, в случае войны с республикой в бой пускается весь наличный арсенал. Жестокие боги преподали когда-то урок Второй Атомной. Теперь понятно, во что обходится последовательная мобилизация людских и технических ресурсов. Против такого ярого противника как браши, требуется бросать в дело только всё и сразу. Иначе будет поздно. Так что на этом фоне применение технической штуковины, действие коей носит чисто кумулятивно-накопительный эффект выглядит странной шуточкой, допустимой только при невероятных излишках ресурсов. С другой стороны, ведь все прошедшие со Второй Атомной циклы ни одна из империй не вцеплялась в глотку конкуренту по-настоящему, накапливала силенки, дабы вдарить когда-нибудь раз и навсегда. Однако понимая, что и сосед по планете не спит, а качает мускулы, от случая к случаю конкуренты все же покусывали друг друга, дабы узнать прочность связок и угадать слабинку будущей схватки. Ни для первого, ни для второго случая, выявленное с помощью покойного Цимерика, изобретение не годится.
32 
