очень нудно 
125 
Целый день он ходил сам не свой, к вечеру вроде по делу покрутился вблизи обитания женщин. Он надеялся, что случай разрешит ситуацию. Ведь он, безусловно, был очень не прочь завязать роман. Но по большому счету он вовсе не собирался этого делать сейчас. Разве тут было время и место? Мало того, на нем лежала ответственность – он был командиром. Командиром, в подметки не годившимся сгинувшему Потапу Епифановичу. В отряде назревала бездна противоречий. Например, вопрос с иностранцами так и не разрешился. Что с того, что все они доблестно проявили себя в бою? Эти люди прибыли в Африку воевать за деньги. То, что их сейчас втянули в войну с Америкой, им явно не улыбалось. На далекую, неведомую Россию, явно играющую в происходящем далеко не последнюю скрипку, им было глубоко наплевать. Так и недовыясненная, но покуда затертая суетой история с угодившим в плен итальянцем, – яркое подтверждение общему настрою наемников из Европы. Так что лейтенанту Минакову было по статусу не положено заводить романы.
Тем более он крайне смутно представлял, как это возможно в сегодняшней ситуации. И даже не об этом речь. Допустим, все действительно на мази – они с глазастой Лизой одновременно поражены снайпером Амуром. Естественно, не имеется никакой возможности такое скрыть. Весь отряд, да и вообще весь лагерь, ему завидует. За исключением разве что гениев-программистов. Те так привыкли к наличию рядом с собой женщин-сотрудниц, что давно не воспринимают их в качестве особ иного пола. А может, у них от чрезмерно переразвитых мозгов или постоянного погружения в виртуальность вообще атрофировались мужские функции? Как можно такое проверить, да и надо ли? На трех наличествующих в лагере женщин-техников – конкурентов-хищников и так более чем много.
Так вот, удачный роман для некоторых просто зависть. Лишнее напряжение в отношениях с подчиненными, особенно теми же иностранцами. «У этих русских все только для себя – даже бабы! А мы должны вообще задарма кровь проливать?» Куда это годится? Разумеется, те, кто похитрее, будут надеяться: пусть, мол, Минаков порезвится, может, проторит путь остальным? Главное ведь начать. Но еще хуже, если Герман будет бегать за Лизой, как влюбленный павиан, а потом его наконец-то отошьют. Во смеху-то будет! Тогда уж ему никогда не стать командиром-скалой, подобно Епифановичу. Подначки останутся навсегда.
Короче, альтернатив с этой еще не завязавшейся любовью было пруд пруди. Герман даже обрадовался, что не удалось встретить Лизу снова. Не мог же он в самом деле вплотную подрулить к палатке программистов? Уж тогда все точно бы опознали в нем гориллу-самца.
Возвратившись к себе, он бы доволен собственной стойкостью. Правда, когда пришло время спать, наступила пора эротических фантазий. Вздремнуть не удалось вовсе. Измучившись вконец, Герман Минаков добрел до окраины лагеря и, расположившись на камушке, решил заняться астрономией. Теперь для такого действа в распоряжении имелась только память – полевой компьютер-тактик приказал долго жить. После ЭМИ реанимировать его не сумели. Кстати, подумалось Герману, это ли не повод наведаться завтра к программистам? Он уже почти наметил план действий. А в голове тут же начала крутиться вторая серия эротики «Лиза и я подружились».
Он все-таки заставил себя поднять голову кверху и уверенно найти Большое Магелланово Облако. «Сколько до тебя? – начал припоминать Герман. Не припомнил, зато мысли ловко соскочили в проторенное русло. – До Лизы Королевой вообще-то ближе». В нутре подлое подсознание уже заправляло в видеомагнитофон третью часть фильма. Сюжет был тот же. Что-то нужно было предпринять, но что?
– Господи, спаси! – сказал Герман вслух.
– Ой, кто здесь?! – спросил женский голос. – Вы меня напугали!
Герман замер. Вообще-то голос был не слишком-то и напуганный. Сердце бухнуло непосредственно в висках – он узнал этот голос. Похоже, у него начинались галлюцинации – фильм со стереоэффектами. Что могла делать Лиза ночью здесь? Разве что?..
– В нашем туалете такая вонища, – сказала она, читая его мысли (благо что не все!).
– Вы правы, – проговорил Герман Минаков, удивляясь своей внезапной расторопности. Кто-то уверенный и ведающий все спокойно взял на себя бразды правления процессом. – Вы не волнуйтесь, Лиза. Я не подсматривал. Я вообще сижу к вам спиной.
– Да я и не боюсь. Здесь такая темень ночами. Просто жуть. Вообще-то, вы, наверное, привыкли. Я забыла, вы сколько уже в Африке, Герман?
125 
