64

Пластик, железо и прочее

В брюхе «Громовержца» ожидало своей очереди четыреста восемьдесят скоростных крылатых ракет. Почему, собственно, не пятьсот? Для полноценного ажура? К сожалению, хоть все эти усложненные «томагавки» и создались когда-то людьми, в системе их запуска не привились десятипальцевые принципы. Чудо технических вывертов давно приобрело свою собственную железную логику. А возможно, сами американские принципы успели въесться в металл. Ведь новое железо частично производится из переработанного старого, а древнее оружие тоже иногда попадает в доменную печь. Там могут оказаться и допотопные, реквизированные у гангстеров или школьников револьверы системы полковника Кольта, запатентованные в 1835-м, или еще что-нибудь музейное. Так что по такой, машинно-исторической логике не было ничего удивительного, что в нутре «Громовержца» как бы помещалось восемьдесят гигантских револьверов, заряженных со скрупулезностью аптекаря. И они могли выпулять в небеса все свое содержимое за шесть оборотов барабанов.

А далекие потомки тех, кто носил револьверы на поясе, на вид почти бездельничающие матросы и офицеры притопленного в море арсенала имели над этим эволюционизировавшим оружием полную власть. И еще они могли повелевать внешним миром. Коренным образом менять и переиначивать протекающие там до этого процессы. Правда, приговор, который они выносили какой-нибудь назначенной свыше стране, осуществлялся не мгновенно. Наш мир обладает некоторой инерцией! Исполнение приговора зависело от географии, от пространственного рассогласования точки старта и цели. И, конечно, от скорости ракеты, но уж этот параметр был известен еще в период разработки.

Каждая из ракет содержала в своей металлокремниевой голове некоторое количество географических маршрутов. Это были как бы возможные траектории ее будущей жизни. Однако не она выбирала свое реальное предназначение. Слабые, хрупкие на вид и совсем не блестящие, как она, млекопитающие боги тыкали пальцы в кнопки, решая ее окончательную судьбу. Возможно, эти находящиеся на службе боги были бы не прочь иметь таковую возможность в отношении себя. То есть при рождении выбрать лучшую из траекторий: ведь некоторые из них вели по кривой дорожке к тюремным камерам или к раку легких, а другие к безбедной и почетной жизни генеральских погон. Как хорошо получилось бы переключением клавиш запрограммировать себя на везение и на большую, великую цель – победителя какой-нибудь анемической пневмонии или на худой конец основательной шеренги женских сердец. Вот так и у крылатых ракет. Некоторым, по случаю, должна была достаться на отстрел красивая монументальность атомных электростанций, а некоторым пустая дутость ложных зенитных позиций. Ну что же, таково их предназначение. И тем не менее интересно, что, несмотря на свое конвейерное братство, «жизнь» их складывалась по-разному. Может быть, мы наконец породили новую – кибернетическую породу? Это вовсе не исключено.

Поскольку среди напиханных в «Громовержец» зарядов не имелось атомных, все они по отдельности равнялись в мощи 1200-килограммовой термобарической боеголовке. Когда содержимое этой штуки растекается по миру, а потом поджигается – эффект просто удивительный. Доселе прочные, подпертые колоннами дворцовые крыши внезапно оказываются на спичках. Бункеры дуются вширь, несмотря на новую облицовку из расплющенных тел и мебели. После такой показательной демонстрации сразу видно, что скромные, борющиеся с нулями, игреками и выжимающими из них зарплату подругами жизни инженеры не зря кушают свой хлеб и очень поднаторели в разработке всяческих подобных штучек-дрючек. Они головастые и совсем не злобные парни!

65

Морские песни

Однако старший помощник Прилипко вносил сомнения и на этот раз. Теперь они с командиром корабля «ютились» в одной каюте, так что иногда, чрезвычайно редко, но все-таки сталкивались даже там. Здесь можно было разговаривать без свидетелей.

– Послушайте, Тимур Дмитриевич, что, по-вашему, лучше, терпеть этих пришельцев на борту вечно или участвовать в том, для чего они предназначены? – Оба собеседника, между прочим, смутно ведали о реальных целях этих любящих электронику пассажиров. – Вам не кажется, Тимур Дмитриевич, что, когда мы доставим их туда, где они выполнят свою таинственную задачу, придет время для второй части груза?

– Вы сейчас накаркаете, Сергей Феоктистович, – ворчал Бортник. – Думаете, меня это не тревожит? Мне ли не волноваться? У нас на борту такой груз, что все наши многолетние попытки скопить состояние для беспечной старости могут обнулиться враз. У меня к тому же дети, где-то там, в Северном полушарии. И хорошо бы их предупредить. Только вот как и о чем? Понимаете, детишки, у нас тут на борту несколько ракето-торпед, способных утопить морское соединение. Если бы они у нас хоронились всегда, я бы не переживал, но, понимаете, они появились только что и с определенной целью. Еще не совсем ясно с какой, но с не очень доброй. И видите ли, поскольку такие плавающие почти со скоростью звука в воде предметы раньше никогда не использовались, то не послужат ли они спусковым крючком долго откладываемому на планете кошмару?

  64