18 
– А я… – Она внезапно осеклась, чувствуя, как ее обволакивают теплые лучи, льющиеся из его глаз.
Нет, она не Будда, и если согласится на хижину, то только с любимым, потому что для нее истина – это любовь. Только где он, ее любимый? Почему еще не нашел ее?
На дне ее души снова всколыхнулся тот неприятный горький осадок, оставшийся после разговора с Эриком. В душе помутнело. Она опустила глаза, чувствуя, как они наполняются слезами.
– Пойдем гулять, Мелин, – услышала она утешающий голос Ананда, который в одну секунду помог ей справиться со слезами.
Они вышли в теплую ночь, и как только миновали двор, их окутала густая синева огромного, слившегося с землей неба, по которому, словно одинокая лодка по просторам бескрайнего океана, плыла молодая луна. Тишину нарушал только монотонный стрекот цикад.
Обогнув небольшую рощицу, они пошли по извилистой пустой улочке мимо домиков, внутри которых уютно теплился свет.
– Здесь как в сказке, – тихо сказала Мелин. – Кажется, что здесь живут не люди, а гномы.
– И эти гномы, между прочим, все – искусные живописцы. Завтра мы побываем у них в гостях. А вот и мой дом. – Он указал рукой на ничем не отличающийся от других белый домик с деревянной полукруглой дверью. – Хочешь заглянуть?
– Конечно, – не заставила себя ждать с ответом она. Ее все сильнее охватывало любопытство.
Ананд взялся за железное кольцо на двери и три раза постучал. Мелин, затаив дыхание, замерла.
Вскоре за дверью послышался хриплый голос. Ананд что-то ответил, и дверь со скрипом открылась. На пороге появился седой старик с длинной бородой и в чем-то вроде тюрбана на голове. Увидев Мелин, старик добродушно улыбнулся.
– Добро пожаловать, – сказал он по-английски и широко распахнул дверь.
– Добрый вечер. Спасибо, – ответила она и, переступив порог, оказалась в просторной, уютной комнате, похожей на гостиную.
Старик жестом указал ей на низкую кушетку, предлагая сесть. Она поблагодарила и, оглядевшись, ахнула от изумления.
Стены и потолок комнаты были искусно расписаны в том же стиле, что и стены ее дворца-отеля. Множество изысканных танцующих фигурок, оплетенных замысловатым орнаментом, сцены охоты или боя, окруженные ажурной вязью узоров.
Она невольно прикоснулась к руке Ананда.
– Здесь что, каждый дом так расписан?
– Не каждый. Но каждый мужчина этой деревни – художник, – ответил Ананд.
Она посмотрела на старика, который, переминаясь с ноги на ногу, продолжал добродушно улыбаться.
– Это ваша работа? – спросила она его.
Старик кивнул.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – снова предложил он. – Хотите чаю? Или чего-нибудь из холодных напитков?
– Нет-нет, спасибо. Я бы хотела, если можно, осмотреть дом.
Старик снова широко улыбнулся.
– Тогда пойдемте…
Он подошел к двери, которая находилась напротив входной, открыл ее, и они все оказались во внутреннем дворике, опоясанном деревянной верандой, откуда в разные стороны расходились комнаты.
– Вот здесь я и обитаю, – сказал ей Ананд, указывая на одну из дверей.
– Да ведь это же миниатюрный дворец! – воскликнула она и принялась разглядывать портальную роспись, резные каменные решетки на окнах, украшенные резьбой деревянные колонны, подпирающие веранду.
Наконец, закончив обзор, она повернулась к Ананду.
– Уже поздно. Неудобно беспокоить хозяина. Пойдем.
Ананд коротко переговорил с хозяином, и тот дал ему ключ от входной двери. Потом Мелин горячо пожала хозяину руку, снова похвалила его искусство, попрощалась с ним, и они с Анандом вышли на улицу.
– Пожалуй, ты был прав, – сказала она. – Я бы с удовольствием поменялась с тобой комнатой. Хотя бы на одну ночь.
Он некоторое время молчал, будто о чем-то думал. Наконец ответил:
– Нет, это невозможно. Принцессам положено жить во дворцах.
– Но ведь я не настоящая принцесса! Я всего лишь самозванка, – возразила она.
– Нет. Ты – принцесса, – твердо заявил он.
Они медленно пошли по улочке и вскоре оказались в конце деревни, где горел последний фонарь.
– А вот и конец этого маленького королевства, – сказал Ананд, остановившись.
Мелин вздохнула и огляделась. На краю деревни, чуть в стороне от остальных домов стояла одинокая, круглая глиняная хижина, покрытая соломой и похожая на гриб. Дверь этой причудливой хижины была распахнута, и внутри горел живой огонь, отблески которого отбрасывали скачущие тени на округлые стены и низкий потолок.
18 
