47 
Он поджал губы, явно узнавая свои письма, однако не взял их из рук Фреды.
— Не стоит. Письма принадлежат человеку, которому были адресованы.
Ее рука, задрожав, бессильно упала.
— Келвин! — Она облизала пересохшие губы. — Я понятия не имела… Отец не рассказывал мне… Я не знала, что ты пытался разыскать меня после нашей встречи в «Холидэй Инн».
Об этом она прочла в его первом письме. Там Келвин писал и о своей любви к ней… Фреде было очень трудно поверить и в это, и в то, что ее отец солгал ему, однако теперь ей было понятно, почему эти двое мужчин ненавидели друг друга.
Келвин пожал плечами, тяжело вздохнув.
— Сейчас это уже не имеет значения, — равнодушно заметил он.
— Имеет, и даже очень большое! — горячо возразила Фреда. — Мой отец… — Она снова судорожно глотнула. — Оказывается, он сказал тебе, что я уже помолвлена!
В своем письме Келвин благодарил Николаса Лейтона за информацию о его дочери и просил сообщить, если ситуация изменится…
— Я был к этому готов, — пожал плечами Келвин. — Ты же сама говорила, что в твоей жизни есть мужчина.
— Я имела в виду то, что живу с отцом! — воскликнула Фреда. — Понимаешь, тогда, в «Холидэй Инн», ты напугал меня. Никогда раньше я не встречала никого, похожего на тебя…
— Я испытывал те же чувства, — вставил он, усмехнувшись.
Фреда почувствовала, что на ее щеках загорелся жаркий румянец.
— Ты был прав, — тихо сказала она. — Тогда я позволила себе быть Эльфи, чтобы… чтобы понравиться тебе.
Губы Келвина горько скривились.
— Ты заставила бедняжку Фреду забыть об осмотрительности?!
— Да, — подтвердила она. — Но я ни с кем не была помолвлена.
— Это произошло через шесть месяцев, — мрачно напомнил ей Келвин. — Ты обручилась с моим родным братом! Думаю, твой отец вволю повеселился надо мной. А когда я уличил его во лжи, он заявил, что я недостаточно хорош для тебя, что у меня нет даже приличной работы, не говоря уже о жилье. Он считал, что у его единственной дочери должен быть более подходящий муж, чем бездомный писатель, постоянно скитающийся по свету, и кандидатура моего брата его вполне устраивала, ведь у Джулиана было большое будущее в политике! — мрачно закончил он.
По тону второго письма легко было догадаться, что Келвин взбешен поступком ее отца. Однако в приписке он заверял старика в том, что, хотя и считает его ложь безнравственной, никогда не будет вмешиваться в отношения Фреды и Джулиана.
Это говорило о том, что Келвин человек честный и благородный, но старик Лейтон сделал все, чтобы навсегда разлучить его и Фреду. Если бы она не обнаружила эти письма, то так и случилось бы.
Девушка понимала, что сейчас, если ей не удастся пробиться к сердцу Келвина или если он сам откажется от своих чувств к ней, то отец уже с того света снова одержит над ними победу!
Фреда всегда считала, что, несмотря на свою сдержанность, отец все же любил ее. Возможно, так оно и было, но его собственное представление о будущем дочери стало причиной того, что он не хотел дать ей права строить свою жизнь самостоятельно. Два года назад она похоронила свою любовь к Келвину, потому что не знала о его чувствах.
— Уже слишком поздно, не так ли? — спросила она, глядя на него полными слез глазами.
Сейчас Келвин был совершенно не похож на человека, которого она любила…
— Слишком поздно для чего, Фреда? — раздраженно выдохнул он.
Это обращение, словно ножом, резануло ей слух.
О Боже! — проклинала себя она. Что я наделала! Все это время он любил меня, а я постоянно отталкивала его…
— Я долгое время считал, что твой отец поступил с нами жестоко, но потом понял, что, вероятно, он был прав. Ведь ты столько раз говорила мне, что мы не подходим друг другу, — криво усмехнулся он.
Фреда и Келвин — да, подумала девушка, но вот Эльфи и Келвин…
Ее глубоко ранило предательство родного отца, но он скончался, а они с Келвином продолжали жить, и девушка не собиралась отступать, пока не выяснит, что тот чувствует к ней теперь!
— Моя коллекция единорогов стоит в гостиной на серванте, — тихо сказала она, надеясь, что Келвин поймет скрытый смысл этих слов.
После того, как Фреда нашла эти письма, она могла позволить себе быть Эльфи.
Келвин судорожно вздохнул, и его щека нервно дернулась.
— Это хорошо, — уклончиво пробормотал он.
Сквозь застилавшие глаза слезы Фреда едва различала его лицо.
47 
