3 
Прошло много лет. За это время я успела помечтать о всяком-разном, стала кандидатом экономических наук, доцентом, даже заработала деньги на рынке в качестве бизнес-леди кооперативных времен. Мечтала я сильно, по-деловому, житейски мудро, учитывая и себя, и детей, просчитывая свои способности и вообще… думая, по большому счету, о том, как прокормиться.
И вдруг в 1992 году это случилось… Я начала мечтать как-то совсем по-другому, как когда-то в детстве, до дрожи в коленках. Причем мечта никак не укладывалась в денежные расчеты, разумные перспективы и тем более в реальные возможности. Я захотела стать федеральным политиком и влиять на принятие государственных решений. Это желание поселилось в моей голове добротно, заполняя постепенно все свободные ячейки сознания. Когда они заполнились окончательно, мечта потекла глубже, в подсознание, и мне приснился сон, скорее похожий на руководство по эксплуатации холодильника, чем на романтические образы мистического воображения.
Большой город продиктовал следующее:
1) если хочешь стать политиком, начни с федерального парламента;
2) выбери округ в городе Москве, собери команду и деньги;
3) иди на выборы первого российского парламента в следующем году от этого округа как независимый кандидат;
4) победи и стань депутатом.
Радостная, я проснулась, удивилась простоте решения и ринулась в бой, даже не задумавшись о том, что свободный округ и команду найти сложно, деньги собрать невозможно – по одной примитивной национально-гендерной причине. Японская фамилия, азиатская внешность, к тому же женщина. Обама и Хиллари в одном флаконе, только не в Америке, а в России. Да… Я действительно не анализировала ситуацию, я просто летела на крыльях своей мечты. Я летела все выше, выше, постепенно набирая высоту. И вдруг нарисовалась такая жесть, что, если бы кто-то мне поведал подобную историю, я решила бы, что это эпизод из чернушного русского боевика.
К тому времени я выкрутилась и смогла найти округ, команду и даже деньги. Кстати, ни бизнес-партнеры, ни муж, ни друзья не поверили в мое политическое будущее, союзниками оказались совсем незнакомые люди.
Среди уже зарегистрированных моих конкурентов – а их набралась целая дюжина – объявилась личность, очень характерная для 90-х годов. Бандит в законе. Вроде все легально, но при этом сплошной криминал. Со своей «малиной» под вывеской клуба и кафе, со своим странным бизнесом, точно не поддающимся лингвистическому определению. Мне передавали сигналы, послания, намеки… но я упорно махала крыльями и даже не задумывалась о том, что могу сдаться и уйти из округа. Мой паровозик стоял под парами, я рвалась в бой. Естественно, чем-то это должно было закончиться, такие истории сами не «рассасываются». Я подозревала о чем-то подобном, и оно свершилось. Меня пригласили на «переговоры» в «малину». В народе – на «стрелку». Я была уже взрослой девочкой, понимала, чем рискую, взяла охранника, правда не профессионала, а просто бывшего афганца, и мы пошли.
Встретил нас Сам в окружении своих «товарищей». Я присела на стульчик и сразу оценила обстановку: их оказалось значительно больше, чем моего охранника, так что никакие боевые искусства нам бы не помогли – вместо Голливуда получили бы русское реалити-шоу. Ну что же делать? Пришли так пришли, никуда не деться, мобильники появились позже, а значит, будем так говорить, а лучше слушать…
Если не знаешь, что делать, надо тянуть время. А как тянуть? Внимательно слушать, улыбаться, кивать головой и не показывать, что от волнения даже уши заложило. Колотило-то меня больше не из страха за свою жизнь, как это ни странно, а из-за обиды, что мечта не сбудется. А так хотелось. Как тогда, в детстве. И опять все повторяется, только вместо строгих теток – противный дядька.
Я терпеливо слушала и слушала вежливые, с характерным нажимом фразы с той стороны, и со мной стало происходить что-то странное. Только потом, когда все закончилось, я сообразила, что это был эффект взрослости. Мечта детская, но я-то уже взрослая. Я стала успокаиваться, сердце прекратило стучать в висках, пустота заполнила меня, как воздушный шарик, я становилась все более круглая и легкая. Фатальное равнодушие распространялось в моем сознании, окутывая душу, словно утренний белый туман, заползающий в открытое окно. И в тот момент, когда до меня донеслась финальная фраза «коллеги»: «… а то замочим…» – я стала абсолютно холодной и мертвой. Никаких эмоций и желаний, просто ВСЁ, ВСЁ РАВНО.
3 
