очень нудно 
42 
– И как все вышло?
– Ты же видел – "духи" совсем разъярились. Я отнес наркоту, сообщил им об этом, но пока они пришли, один из ваших взводов успел найти наркотики и взял их с собой. Когда Игнатенко сказал мне, что спецназ нашел наркотики, я сразу дал знать о случившемся Карай-хану. Он послал своих людей.
– Значит, нас сдал ты? – перебил его Аркан.
Вот он, человек, пославший смерть, стопроцентную, верную смерть на их взвод! Вот оно, исполнение желания, которое двигало Анатолием все это время с той ночи, когда погибли все его ребята-сослуживцы!
Он точно знал теперь, кто именно сдал их, кто был причиной их гибели. Но… Странное дело, но Аркан уже не чувствовал той страшной, слепой ненависти, которой он захлебывался всего несколько часов назад. Нет, он, конечно же, ни в коей мере не симпатизировал этому жалкому избитому офицеру, потерявшему вместе со своей офицерской честью все – службу, друзей, уважение, может быть, даже жизнь. Но Толик хорошо чувствовал, что сейчас не сможет сам казнить капитана. Как, впрочем, не сможет и отпустить его на все четыре стороны…
Капитан молчал. Наверное, ему было неимоверно трудно признаться в том, что по его доносу, из-за его предательства погиб целый взвод хороших, честных ребят.
– Ты? – повторил Аркан.
– Я, – чуть слышно выдавил офицер.
– Чего ты хотел от Карай-хана? – устало и даже как-то равнодушно продолжил свой допрос Аркан. – Зачем ты побежал на свидание с ним?
– Карай не нашел у вашего взвода наркотики.
Он решил, что я обманул его. И я пошел к нему, чтобы самому во всем разобраться, чтобы убедить его в конце концов, что лично я играю честно и сам дознаюсь, куда девалась наркота. Мне же здесь еще служить…
– Вряд ли.
– Ну да, я не то хотел сказать. Я собирался уйти тихо – так, чтобы я никому в этих краях не остался должен. Иначе они нашли бы меня и в России.
– Ясно…
– Что тебе ясно? Мне, думаешь, наплевать на то, что из-за этого дурацкого порошка столько наших ребят погибло? Я, думаешь, сам себе не противен – ведь я же сдал целый взвод ради денег! А хлопцы, которые погибли или были ранены на заставе… Ты думаешь, приятно сознавать себя Иудой, сукой продажной? Что же тебе может быть ясно, а?
– Ты свое красноречие прибереги, капитан. Я не суд, а эти, – Аркан кивнул на трупы, – не присяжные заседатели. Раньше тебе следовало к собственной совести прислушиваться. Теперь уже поздно.
– Что ты со мной сделаешь теперь?
– Не знаю… А как ты мне можешь доказать, что участие Игнатенко в делах с наркотой – не твоя выдумка?
Капитан Терентьев пожал плечами, насколько это позволили сделать веревки.
– Не знаю. Сам убедишься, если как-нибудь до наших доберешься. Но я бы на твоем месте этого не делал. Лучше бы порошок нашел да попытался на нем заработать. А потом сматывайся с бабками куда глаза глядят и сиди тихо-тихо, чтобы ни перед кем никогда не засветиться…
– Порошок, капитан, и без того у меня, какого черта мне его искать.
– Что?!
– Что слышал.
– Так чего же ты молчал… – в глазах капитана загорелись огоньки надежды, но Аркан тут же перебил его:
– А это что-то меняет?
– Конечно! Мы доставим его Игнатенко, получим бабки. Он поможет сделать тебе дембель…
– У меня дембель и без Игнатенко через неделю в худшем случае.
– Не важно! Ты ушел бы на гражданку богатым человеком. Пришел бы домой, тачку классную купил бы… Да что я тебе рассказываю – ты и сам все понимаешь!
– Конечно. А ты продолжал бы служить как ни в чем не бывало, да?
– Да, – уже не так уверенно ответил Терентьев, заметив во взгляде Аркана что-то темное и страшное.
– Игнатенко продолжал бы командовать штабом и заодно гнать порошок в Москву, да?
– Да.
– Я гулял бы себе вволю "на гражданке", купаясь в роскоши на кровавые деньги…
– Послушай, старшой…
– Это ты меня послушай! – резко повысил голос Аркан. Теперь он точно знал, что ему надо делать. Он уже принял решение, и выслушивать капитана дальше у него не было никакого желания.
– Ты – сволочь, какой свет не видывал, – категорично заявил он пограничнику.
– Я же тебе сам…
– Да, ты и сам это понимаешь. Но это никак не умаляет твоей подлости. Этим ты свое предательство не искупишь.
– Я знаю…
– Заткни пасть! – рявкнул Аркан. – И слушай, что я говорить буду, ясно?
42 
