55. Рядовой Ирахи

Отныне Леон зауважал Ирахи. И ведь было за что. Пока они с новым командиром танка — Ципло — судили да рядили, каким бы таким образом вернуть под броню старого командира и в то же время не оказаться на своем танке кверху гусеницами прилепленными к мосту, скромный молчун заряжающий слушал и не встревал. Ну, а когда они сделали паузу в споре, этот Ирахи и заявил:

— Ты, Леон, подползи уж, сколько позволительно, а я схожу за лейтенантом.

Оба спорщика только рты разинули. Ципло, правда, по случаю неожиданного повышения в должности, первым очухался и говорит:

— Так оно ведь, Ирахи, это… все металлическое притягивает.

— А я скину все железяки загодя. Оружия брать не буду. Ремешок сниму. А зубов золотых у меня вроде как нету.

— Это правильно, что нету, — кивнул наводчик Ципло. — Дурацкая мода, вообще, под старину косить. Еще б кольцо в нос вста…

— Пока мы тут базарим, — сказал тоже пришедший в себя Леон, — наш летёха околеет от холода. Если жив, понятное дело.

— Мне кажется, он шевелился, — возразил Ципло. Но теперь его новокомандирский авторитет был навек посрамлен, так что Азриэль позволил себе презрительную усмешечку.

— Как ты мог видеть, Рубак? Ты же все время за свой «сирк» держался?

— Хватит язвить, — оборвал его тогда Ципло встречно. — Давай чуть подвинемся. Трогай свои рычаги.

И Азриэль, разумеется, тронул. Точнее, хотел тронуть. Он уже даже двинул «Меркаву» вперед, когда опомнился.

— Твою в качель! — Он застопорил машину.

— Что опять, гад ты ползучий? — спросил Рубак Ципло, нервно трогая свою импульсную побрякушку.

— Трос, — почти спокойно объяснил механик. — Трос — сволочь! Намотается на гусеницу и…

— Выкрутился, диверсант, — констатировал наводчик.

— При чем тут «диверсант», — удивился Азриэль. — Тогда уж «дезертир».

— Да хватит вам, надоели, — очень твердо высказался Ирахи. — Мне все едино выходить. Вот и смотаю вам трос.

Сам он уже высовывался в люк.

— Дай я гляну, нигде на тебе железяк-то нет? — проявил вымученную заботливость Ципло.

Наконец распределитель боеприпасов оказался снаружи. Когда Азриэль увидел Ирахи перед танком, руки снова начали трястись. Однако Ирахи явно никуда не притягивало. Он дал Леону отмашку: видимо, танк уже чуток придавил злосчастную стальную веревку. Леон отвел машину назад. Теперь они с наводчиком были тише воды и ниже травы. Может, весь цирк с перепалкой они подсознательно разыгрывали для единственного зрителя — заряжающего? Леон Азриэль сидел молча и краем глаза все посматривал на свои руки: трясутся — нет?

Потом Ден Ирахи забрался на броню и Леон повел танк самым малым, словно хрустальную вазу. Каждое мгновение он ожидал каких-то признаков попадания в электромагнитное поле. Может, стоило все же не крепить трос так основательно? Тогда место, где он снова начал бы левитировать, и стало бы тем самым последним рубежом.

В общем, подвинулись они примерно туда же, где уже были до этого, если ориентироваться по снегу. Ирахи, как ни в чем не бывало, соскочил и подошел к лейтенанту. Что-то он с ним там некоторое время возился. Казалось так долго, что сердце, от повышенной пульсации крови, сейчас лопнет. Потом наконец Ден повернулся и отрицательно мотнул головой. Короче, кончился их лейтенант. А ведь молодой еще парень, в самом расцвете сил. В Израиле у него вроде бы даже ребенок. Потом Ирахи тащил труп к танку, а Ципло, бросив что-то типа того: «Не обделайся тут от страха в одиночестве», вылез, чтобы помочь забросить тело на броню.

— Давайте его лучше внутрь, в пехотное отделение, — посоветовал им Азриэль.

  62