очень нудно 
90 
— Правильно. Но про то, что дочери и внучки Виктории очень часто рождают гемофиликов, знают все, интересовавшиеся этой проблемой. Просто при дворах, куда англичане сбагривают своих принцесс, очень следят, чтобы такие сведения не дошли до монархов. И я не верю, что следят бесплатно. Ну, и возвращаясь к вопросу о лечении вашего сына… Я обдумаю возможность этого. Ничего не обещаю, но обдумаю.
И теперь оставалось ждать реакции короля на мой, так сказать, посыл. Если ему пофигу судьба династии, все останется как есть. Если не пофигу, но он дурак, то Виктория вскоре будет отравлена, не помню, что у них там в Испании принято употреблять вместо грибочков. Если он не совсем дурак, то он поручит это дело дону Феде. Если умный, то он поручит тому же дону разобраться с данной проблемой, но так, чтобы Виктория пала жертвой врагов. А если он умный, но гуманист и готов рискнуть, то сначала он сделает так, чтобы его слово было действительно словом короля, и не только в Испании. А потом просто разведется со своей женой, не выдумывая никаких причин, а обнародовав действительную. Все же несогласные будут посланы сексуально-пешеходным маршрутом.
Кроме дрессировки короля, у меня имелась еще одна недавно возникшая проблема. Маша уже чуть не месяц держала на стреме бригаду своих сотрудников, ожидая паники на биржах из-за массового сброса золота. Зря, что ли, я по дороге на Канары продемонстрировал гиперболоид? Но никакой паники не наблюдалось, и сброса тоже. Более того, один из двух пилотов, видевших луч, уже погиб в авиакатастрофе. Ай да великобританцы, ай да сукины дети! Надо же, как блюдут секретность. Правда, то, что пилот погиб и был нормально похоронен, открывало кое-какие перспективы, в отличие от ситуации, если бы он просто исчез. Уже было написано интервью с ним, якобы взятое накануне его гибели, где он расписывал ужасный луч и, кроме того, опасался за вою жизнь, ибо определенные круги готовы на все, лишь бы не допустить обнародования этой информации. Однако опубликовать это творение мы не успели, первый шаг сделал Уинстон Рэндольфович. Этот шаг имел вид доклада на закрытом заседании кабинета министров.
В нем Черчилль заявил, что у него есть материалы, доказывающие, что гибель летчика, видевшего луч гиперболоида, была подстроена, и обвинил в этом недавно севшего в премьерское кресло Асквита. В ответ на возмущенное требование доказательств сэр Уинстон сказал, что они у него есть. И продемонстрировал бумаги, показывающие, что Асквит втихую начал избавляться от акций золотодобывающих компаний. Если бы пилот проболтался, эта операция так просто не прошла бы…
А дальше первый лорд адмиралтейства сказал вполне разумную вещь. Мол, в переломный момент, когда империя начинает сдавать веками завоеванные позиции, нахождение у кормила власти людей, для которых интересы собственного кармана выше интересов Великобритании, ни к чему, кроме поражения в борьбе, привести не может. Дальше начался скандал, и единственным внятным документом с этого заседания было решение о его полной секретности. Если бы не оно, то что-то еще и могло бы остаться в тени, а так мы узнали подробности на следующий день, а широкая публика — спустя трое суток. И грянула давно и с нетерпением ожидаемая Машиным департаментам золотая паника.
Еще неделю назад я в результате получасового торга с племянницей добился решения, что восемьдесят процентов прибыли от золотой аферы будет потрачено на программу поддержки сельхозреформы, ибо она, после довольно бодрого старта, сейчас начала ощутимо буксовать. Проблема, как и ожидалось, была в общине.
Мало-мальски активный, рисковый и другой полюс — совсем уж никчемный народ — покинул ее сразу. Но те, что остались, ушли в глухую оборону. И дело было вовсе не в какой-то изначальной приверженности крестьянства вековым устоям — община выполняла две крайне необходимые среднему крестьянину — у кого не было врожденной деловой жилки — функции. Первая — это социальные гарантии. Худо-бедно, но община стариков содержала… А вторая, к моему немалому изумлению, оказалась социальным лифтом! Правда, на редкость убогим, из подвала в полуподвал, да к тому же с ручным приводом, но этот лифт таки работал. Суть была в регулярном перераспределении наделов. Теоретически оно происходило по количеству едоков, но на самом деле немалую роль играли и всякие интриги местного пошиба. Так что у малоземельного, но желающего увеличить свой надел крестьянина было три пути. Первый, самый простой — не отвлекаться на посторонние развлечения, а всякую свободную минуту использовать для исполнения супружеского долга, в результате чего количество едоков обязательно возрастет. Но ведь их же придется кормить, а потом еще и хоть как-то одевать! Так что некоторые использовали эти самые свободные минуты для тренировок в кулачных забавах, и, сбившись в небольшие кучки, начинали представлять собой реальную силу в масштабе деревни — попробуй скажи такому что поперек, мигом последние зубы выплюнешь. Ну, а самые проходимистые тренировались в лизании задниц всем, от кого могло зависеть распределение земли, и стравливании их между собой в качестве побочного результата. Эти, как правило, в конце концов и начинали задавать тон в общине, хоть и неявно.
90 
