35 
– Вы правы, – кивнул Баталов. – Нас тоже посещали подобные мысли. Хотя сама по себе возможность изучать столь необычный мир АТРИ едва ли не высшая награда для ученого.
– Бросьте, уважаемый академик, – засмеялся Аркадий Иванович. – Невозможно добиться высот без честолюбия, а вы, мой ученик, всегда были целеустремленной и весьма честолюбивой натурой. И даже в чем-то превзошли учителя. Я с гордостью наблюдал за вашими успехами.
– Мне пришлось возглавить центр после вашей смерти… простите, после вашего ухода, – поправился Баталов. – Особого прорыва в исследованиях пока не произошло. Все больше рутина, из коей на девяносто девять процентов обычно и состоит труд ученого.
Симбирцев поморщился, будто кто-то заставил его надкусить лимон.
– Скромность, уважаемый коллега, к лицу барышням на выданье, а не талантливому ученому. Так получилось, что многие из ваших разработок попадали и на мой стол.
Научники переглянулись. Для них сегодняшний день состоял из сплошных новостей.
Аркадий Иванович уже не говорил, он вещал:
– Даже будучи не у дел в центре, я по-прежнему держу руку на пульсе. Вы на верном пути. Здесь, под моим крылом, у вас будет возможность продолжить начатое. Все необходимые условия будут вам создадут. Разумеется, придется ограничить вашу свободу, но цель оправдывает средства, тут я полностью солидарен с иезуитами. Тем более, что в случае успеха вы будете вознаграждены сполна, – пообещал Симбирцев.
– Цель? – Баталов нахмурился. – Могу я узнать подробнее, какую цель вы перед собой поставили?
– Не только перед собой. Перед всеми нами. Давайте условимся сразу. Я не чокнутый ученый из американских комиксов. Я отдал науке всю жизнь, а вместо благодарности вынужден скрываться. Но я не собираюсь опускать руки. АТРИ – уникальное явление. С ее помощью я надеюсь подобрать ключик к другим мирам и измерениям. Более того, я рассчитываю найти еще один выход отсюда на Большую землю. Я просто не верю, что пресловутое ущелье экстремального перехода – единственная калитка, которая соединяет АТРИ с остальным миром. Там, где есть одна дверь, обязательно найдется вторая. Мы распахнем ее и вырвемся отсюда, плюнув на долбаный «Протокол А». Мне вовсе не улыбается потерять половину воспоминаний и, возможно, превратиться в растение. Да что я говорю! – Аркадий Иванович всплеснул руками. – Какой «Протокол А»! Мутанта отсюда ни за что не выпустят. Ни за какие деньги!
В этот момент у меня возникло чувство солидарности с ученым. У нас было много общего. Как и он, я неоднократно размышлял о несправедливости, случившейся со мной, и мечтал найти способ вырваться отсюда. Симбирцев вдруг стал мне симпатичен. Я даже забыл о его специфическом окружении, состоявшем из садистов вроде Фишки. В конце концов, в семье не без урода. Во вполне официальных государственных службах водятся орлы и похлеще.
– Я даю вам сутки в распоряжение. Вы обдумаете мои слова. Если появится желание влиться в мою команду – милости прошу. Обещаю массу интересной работы, сносные условия жизни, приличную зарплату в у. е. и огромные премиальные после успеха, в котором я не сомневаюсь.
Аркадий Иванович подал знак телохранителям, и они послушно повезли кресло к выходу.
– Постойте, – вдруг воскликнул Жук. – А что будет в случае, если кто-то из нас не согласится?
– Ну вот! – с сожалением произнес Симбирцев. – Не хотел говорить о неприятном, но придется. В биологической лаборатории крайняя нехватка человеческого материала для экспериментов. Отказникам тоже придется послужить науке, но только в ином качестве. В общем, «думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь», – пропел он строчку из известной песни.
После его ухода в камере наступила долгая и гнетущая тишина. Все были очень подавлены случившимся.
Первым нарушил «режим молчания» академик.
– Боюсь, нам все же придется принять приглашение Аркадия Ивановича и поработать на него, – сказал Баталов. – Я знаю его много лет. Слов на ветер он не бросает и ни перед чем не остановится.
Мне стало еще неуютней, хотя раньше казалось, что хуже некуда. У ученых хоть имелся выбор, но, в отличие от них, мне выбирать было не из чего. Я – всего-навсего военный егерь, даже не егерь, а стажер. Готовый кандидат в биологическую лабораторию. Вот и картина маслом: залитые кровью операционные столы, колбы с бурлящей жидкостью, таинственные препараты, действие которых будут испытывать на мне. Я вздрогнул.
35 
