очень нудно 
58 
Облака продолжали пениться, принимая самые разные формы. Мимо пронеслась лошадиная голова с развевающейся гривой, вот она уже превратилась в мощный круп с хвостом. А вот белесое раскидистое дерево с мощной кроной.., распалось на части… Рядом темно-фиолетовая ладонь с пятью широко раздвинутыми пальцами. Пальцы один за другим растворились, на месте ладони остался сгусток.
– Смотри, что с облаками творится, – радостно удивился Максим. – Прикольно, правда?
Дорогину, наоборот, казался мрачным этот беспрерывный калейдоскоп.
– А раньше? – продолжил он о своем. – Ты ведь уже пять лет здесь сидишь. Кто-то еще вел работы на этой высоте?
– Вроде нет. После пожара, сам понимаешь, здесь всю башню скребли и драили.
«Что если Тельца обнаружили во время восстановительных работ? Забрали и вынесли какие-нибудь сообразительные строители, решившие не поднимать шума? Но ведь Золотой Телец стоял в сейфе, открыть такой сейф дело очень непростое», – размышлял Дорогин.
Было слышно, как пролетел пассажирский самолет, но огоньков его не было видно.
– Слышишь, Сергей! Клиент пожаловал!
Это охранник из «Эвереста» выбрался на смотровую площадку. Никаких средств связи Муму здесь, на башне, не имел, кроме телефона в служебном помещении: ни рация, ни мобильник рядом с антеннами не работали.
"Прислали очередного клиента. «Эверест» по-прежнему действует, значит, кому-то это нужно.
Зарплату тебе заплатили, будь добр, возвращайся к работе", мысленно сказал себе Муму.
Клиент выглядел погруженным в себя. Молча помассировал пальцы, молча выполнил указания проводника относительно экипировки. Губы его были плотно сжаты. Вдобавок к плохо расчесанным волосам легкая щетина проступала на щеках и подбородке.
– Как самочувствие? – поинтересовался Сергей.
Он уже сталкивался с клиентами, которые перегорали перед самым стартом, отказывались от восхождения и требовали от компании возврата денег. Были и другие, которым приходилось вызывать врача из медпункта, расположенного здесь же, на башне, давать валерьянку со стаканом воды или другой, более сильнодействующий успокоительный препарат.
В ответ на вопрос клиент молча поднял вверх большой палец.
– Извините, я имею право измерить ваш пульс и давление. Это записано в условиях договора.
Клиент поморщился, но спорить ему явно не хотелось. Пожав плечами, он закатал рукав и вытянул руку вперед. Пульс и давление оказались как у космонавта. Наверное, у него, Дорогина, показатели хуже.
– Порядок. Работа, извините, такая: беспокоиться за клиента.
Мужчина кивнул, избавляя Сергея от необходимости объясняться. В голове промелькнуло подозрение: вдруг это тот самый контролер, которого обещал Кащей? Но Дорогин тут же его отверг: контролер скорее всего постарался бы не выделяться из общей массы клиентов, быть таким же возбужденным и многословным, как все.
– Тогда вперед.
После первых пятидесяти метров подъема мужчина стал часто поглядывать вниз. Он и в этом отличался от других. Взгляд с высоты на землю обычно вызывал у клиентов всплеск эмоций. У кого-то преобладал неподдельный ужас, у кого-то – восторг. Человек, в чьем договоре стояла фамилия Шувалов, посматривал вниз деловито, будто отсчитывал в уме пройденные метры. В его движениях не было особенной сноровки, но ледяное спокойствие в процессе восхождения позволило почти восемьдесят метров пройти без единого срыва.
Первый срыв случился на отметке «четыреста двадцать». Дорогин потихоньку протравливал веревку. Между его рукой и «карабином» на поясе Шувалова ее длина не превышала четырех-пяти метров.
– Правее цепляйся. Ноту ставь на козырек, но всю тяжесть на нее не переноси.
В помещении Дорогин общался с клиентами на «вы». На маршруте обычно переходил на «ты», чтобы не тратить время на окончание « – те».
Вместо того чтобы остановиться, клиент вдруг предпринял самостоятельное продвижение, уйдя намного правее от места нахождения проводника.
Упругая веревка натянулась, и Дорогин выпустил ее еще на метр, чтобы не создавать клиенту проблем. Он едва успел открыть рот, собираясь сделать замечание, как Шувалов, сорвавшись, вдруг полетел вниз. Полетел странно. Другие во время падения инстинктивно размахивали руками, пытаясь ухватиться за антенны, несмотря на предупреждение о том, что это может привести к травмам. Шувалов падал иначе: он как будто специально оттолкнулся, чтобы траектория полета вниз прошла как можно дальше от поверхности башни и всевозможных выступов на ней. Ни малейшей попытки притормозить падение он не сделал. Наоборот, вначале поджал ноги к животу, а потом с силой распрямился. При всей упругости веревки рывок оказался таким сильным, что Дорогин едва удержал равновесие.
58 
