14 
— Нэмэгэту? Байн Дзак? Цаган Улу?
Ребята переглянулись, услышав незнакомые названия. А Василий Григорьевич подвинулся ближе к Бате. Тот называл места знаменитых палеонтологических экспедиций Ефремова, обнаруживших целые скелеты ящеров. От одних этих слов кругом шла голова. В них хрипели, скрипели зубами и дрались, в них так и колотили хвостами тираннозавры, стегозавры, парейазавры!
Но Бата показал глазами на север и, кивая, стал с азартом о чём-то говорить по-монгольски. Все смотрели то на него, то на Церендоржа. Церендорж и сам слушал Бату с удивлением, то поднимая, то опуская брови. Наконец он махнул рукой: «Стой!» — и сказал:
— Там на сефере нашли такой польшой дракон: десять машин можно поставить рядом — такой длинный. Говорят, ходил по воде — хуп, хуп, хуп!
— А, анкилозавр! — догадался Коля, и глаза его блеснули. Этого болотного ящера, который прятал в воду от хищников своё огромное тело, он хорошо запомнил по многим иллюстрациям.
— Ещё были. Один с клювом, у другого рога. А самый польшой фесь в костяном панцире — как танк!
— Рогатый — стегозавр! — улыбнулся Коля и выбросил перед глазами пальцы.
Светка вздрогнула:
— Фу! Ка-а-кой страх!
— Ха! Разве это страх? — сказал Генка. — Это же для защиты, как у коровы! Травоядные! Вот в музее — это страх. Это зубы.
— Как у злых духов! — сказала Светка.
И вдруг она подняла глаза и, улыбаясь собственному открытию, сказала:
— А я знаю, почему у духов такие зубы! Это нашли зубы динозавров и решили, что такие у духов!
Все засмеялись. Коля удивился: «Вот это догадка», а Людмила Ивановна обняла Светку и воскликнула:
— Ну и голова! Вот это голова!
— Стойте! Стойте! — закричал вдруг Генка, и все наклонились к окну.
— Что? Следы? — спросил Коля.
— Стойте! — крикнул ещё раз Генка.
Следов не было. На дороге он заметил какой-то камень, правда необычной формы. Но Бата и сам остановил машину, потому что впереди, на высохшем взгорке, поднимался островерхий пик, сложенный из камней.
Церендорж выпрыгнул из «газика», сжал пальцы в кулак и сладко потянулся. Василий Григорьевич тоже потянулся, и вдруг оба рассмеялись, схватили друг друга за плечи и стали вертеться в борьбе.
А Светка и Людмила Ивановна, вскрикнув, брезгливо поднялись на цыпочки: среди камней, поблескивая на солнце, шевелились, шелестели, потрескивали мириады каких-то пауков, скорпионов. Между ними, оглядываясь, пробегали коричневые ящерицы. На сотни километров вокруг — до самых далёких гор — шевелилось каменистое поле, окаймлённое лёгкими облаками.
Одному Генке ни до чего этого не было дела. Он отбежал от машины и, подняв камень, восторженно прошептал:
— Вот это да!
НЕУЖЕЛИ НАЧИНАЮТСЯ ЧУДЕСА?
На камне не было ни сколов, ни насечек, сделанных рукой первобытного человека. Но зато его край, острый, как снаряд, был обожжён космическим пламенем, бушевавшим вокруг него на тысячах звёздных километров…
— Что там? — спросила, приблизившись на цыпочках, Светка и усмехнулась: — Фи, булижник!
— Сама ты… — сердито посмотрел на неё Генка, но сдержался. Дилетантам эта находка ничего не говорила.
— Подумаешь! — пробормотала Светка и, осмелев, пошла, оглядываясь по сторонам: мало ли вокруг камней!
Генка хотел кого-нибудь окликнуть и показать находку, но глаза его не могли оторваться от поля. Казалось, оно шевелилось от таких же камней. Может быть, они падали сюда, на этот пустынный космодром, со звёздными дождями тысячи лет и никто их не видел…
Между тем Церендорж показал на каменный знак и, взбежав к нему, сказал Василию Григорьевичу:
— Это обо.
Коля уже ходил вокруг него, рассматривал шелестевшие на ветру ленточки со странными письменами, осторожно трогал выглядывавшие из-под камней козьи рога, кусочки материи, шерсти и удивлялся:
— А зачем это?
— Чтоп било видно, что прошёл человек. Прошёл плагополучно через гори — положил камень. Шёл из храма — положил ленту. Нет ленты — положил косточку. Тысячи людей прошли — получилось обо. И в горах обо есть — доприм духам на память.
— Ставили духам, а осталось людям, — сказала Людмила Ивановна, взбираясь на пригорок.
— Да. Осталось людям! Люди шли, караваны шли. Польшая здесь дорога била… Дапно… — сказал Церендорж и посмотрел вдаль.
И вдруг Бата ткнул в землю каблуком и сказал:
14 
