очень нудно 
24 
И вот сейчас, наблюдая, как она отгородилась от него исступленной активностью на своем рабочем месте, он то закипал яростью, то готов был умолять о прощении.
В конце концов он решил, что хватит валять дурака и пора вернуться к нормальному, человеческому общению. Им и дальше работать вместе, рассудил он, а потому…
Элида задохнулась и судорожно зашевелила губами, когда он неожиданно поймал ее за руку. Но когда она подняла глаза, в них можно было прочесть вызов.
— В чем дело, Логан? Ты хочешь еще что-то рассказать мне о своей незабвенной Лоре? — спросила она с сарказмом.
Вырвав руку, она отступила на шаг и потерла покрасневшее запястье.
— Извини, — пробурчал Логан. — Я не имел никакого права устраивать тебе скандал. Все дело в том, что я… — Он мотнул головой и деланно засмеялся. — Я просто сошел с ума от ревности и вел себя как невменяемый.
— Извинение принято, — холодно ответила Элида и снова занялась своим делом, оставив Логана в полном замешательстве.
«Как так? — подумал он, уязвленный. — Хотя бы извинилась, что ли…»
— Элида… Черт возьми, я, между прочим, с тобой разговариваю!
— Что тебе от меня нужно, Логан? — спросила она, повернувшись вполоборота.
Логан пожал плечами и сверкнул своей смущенной, мальчишеской ухмылкой.
— Я подумал, не пойти ли нам на ленч в наш греческий ресторанчик.
— Спасибо, не хочу.
— Но тебе все равно надо есть, так почему же не пойти со мной?
— Я принесла завтрак с собой.
— Было бы предложено, — пожал плечами Логан и быстро зашагал прочь.
Элида почувствовала себя страшно обиженной. «Не оттого ли, что он так быстро капитулировал?» — подумала она и вдруг пожалела, что отклонила его приглашение.
Наводя порядок на своем столе, Логан услышал, как Элида бормочет себе под нос какие-то совершенно непонятные слова. «Что это у нее — нарушение речи от расстройства?» — подумал он, озадаченный.
У Элиды с речью было все в порядке, просто, впав в бешенство на себя, Логана и весь белый свет, она не заметила, как перешла на родное наречие. Барни научил ее паре индейских ругательств, и рядом с ними обычное английское чертыхание казалось бледным и немощным.
— Что тебе еще надо, Логан? — свирепо спросила она, поворачиваясь на звук шагов. Глаза у нее горели, а щеки пылали гневом.
— Я просто хочу посмотреть, как у тебя идет работа, так что не надо меня съедать живьем.
Они стояли друг против друга, как два боксера перед боем, оба удрученные, оба — предельно взвинченные.
— Все нормально, Элида, — сказал он примиряюще и, проглотив ее фырканье, отвел у нее со лба упавшую прядь. — Я извинился, хотя мне чертовски сложно было поступиться своей гордыней. Что еще ты от меня хочешь?
— Я не расположена с тобой разговаривать, Логан Теннер, а потому возвращайся лучше на свою террасу и не мешай мне работать. Ты уже наделал достаточно дел, чтобы до конца дней не приближаться ко мне на пушечный выстрел. — Отвернувшись, она начала собирать инструмент.
— Мои дурацкие бумаги подождут. И твои инструменты тоже. — Он поймал ее за плечо и заставил повернуться лицом к себе.
Элида снова стряхнула его руку и отступила на шаг.
— Ты же сам сказал, что все нормально? Извинения приняты, твоя совесть чиста, и можно оставить меня в покое и заниматься каждому своим делом.
Взгляды их на мгновение скрестились.
— Надо ли понимать, что мои извинения для тебя ровным счетом ничего не значат?
Элида фыркнула.
— Для меня эти извинения как бинт — прикрывает рану, но не лечит. Может быть, время и в самом деле лучший доктор, но ты наговорил мне вчера кучу гадостей!
— Я же объяснил, почему так вел себя, — побагровел Логан.
— Есть вещи, которые нельзя произносить вслух ни при каких обстоятельствах, — запальчиво бросила Элида. — Почему ты решил, что я должна отчитываться перед тобой, куда езжу, с кем вижусь и вообще что я делаю, расставшись с тобой? — Постучав кулаком по груди, она почти крикнула: — Я же тебя не спрашиваю, что ты делаешь в свободное от работы и от ухаживаний за мной время?
— Я не делаю ничего такого, что должен скрывать.
Элида прикрыла рот и сжала губы. Ей было что скрывать, и это «что» самым угрожающим образом разрушало их жизнь.
— А тебе? Тебе есть что скрывать? — Губы Логана искривились в циничной и горькой усмешке.
24 
