46 
– Что ж… – Дик обнял ее. – Я должен сказать это здесь и сейчас: ты всегда будешь смыслом моей жизни. Даже если у нас не будет детей, я смирюсь с этим.
Иветт хмыкнула.
– Но если бы у нас был ребенок, ты бы не возражал?
Лицо Дика вытянулось.
– Почему я должен возражать?
– Я думаю, что беременна!
Слова сами соскользнули с ее языка, и теперь Иветт оставалось только наблюдать за реакцией Дика. Выражение его лица менялось на глазах: сначала, казалось, новость оглушила его… потом пришло осознание… и вновь недоверие.
– Что ты сказала? – глухо пробормотал он.
– Я сказала, мне кажется, что я беременна, – повторила она. – Именно поэтому я себя неважно чувствую. Сначала я думала, будто это просто утренняя слабость, но теперь я совершенно уверена, что не ошиблась.
– Ты была у врача?
– Еще не успела. Я узнала об этом только сегодня утром. За пять минут до того, как ты позвонил в дверь.
Дик укоризненно покачал головой.
– И ты позволила мне… Господи, Ив, ты должна была предупредить меня.
Она хитро улыбнулась.
– А вдруг это остановило бы тебя? Лучше скажи, ты доволен?
– Я доволен! Более того, я счастлив! Это, должно быть, случилось…
Иветт кивнула.
– Правильно, в то утро у реки. Я так рада, что заставила тебя сделать это!
Дик застонал.
– Заставила меня? О, если бы ты знала, чего мне стоило держать себя в руках и не наброситься на тебя! Сам не знаю, как мне это удавалось. С той минуты, как после трех лет разлуки я увидел тебя на Ямайке, я понял, что пропал.
– Правда?
Дик погрозил ей пальцем.
– Сознайся, ты прекрасно понимала, что творишь со мной. Как ты думаешь, почему я был резок с тобой?
Она насупилась и пробурчала:
– Я думала, что это твой обычный стиль поведения со мной.
Дик рассмеялся.
– Глупенькая, ты даже представить не можешь, как сильно я люблю тебя.
– Почему же не могу? Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
– Нет, – не согласился он, – я, по крайней мере, в два раза сильнее. Подумать только, моей матери почти удалось разлучить нас! Никогда не прощу ей этого!
– А я винила во всем мистера Доула, – призналась Иветт. – Но именно благодаря ему мы встретились снова. Может быть, он хотел, чтобы мы воссоединились?
Дик пожал плечами.
– Сомневаюсь, что у него было такое намерение. Хотя кто знает! Он, наверное, понял, что у меня с Ширли ничего не получится, что счастлив я могу быть только с тобой.
Иветт приложила палец к его губам.
– Забудем об этом. Лучше скажи, ты действительно рад, что у нас будет ребенок?
– Так же как и ты, – с нежностью в голосе заверил Дик. – Что касается твоей работы – обещаю, я не стану мешать тебе.
Иветт улыбнулась.
– Я не великий художник, но занятие живописью доставляет мне удовольствие, и потом это хороший заработок. Но работа не занимает главного места в моей жизни.
– Тем не менее…
– Никаких «тем не менее»! У меня такое чувство, что со мной ничего не случится, если я вообще никогда больше не возьму в руки кисть. Я собираюсь стать матерью. Матерью нашего ребенка. Дай свою руку. – Она взяла руку Дика и приложила к своему животу. – Вот здесь. Чувствуешь? – Оба на секунду затаили дыхание. – И я хочу, чтобы мы полностью посвятили себя этому чуду.
Стоял обычный для Джорджии жаркий день, но Иветт уже привыкла к южному климату. Прошло два года с тех пор, как она переехала в Олтамахо.
Сегодня Иветт и Дик ждали гостей: Мэдж и Алекс Горн пожелали провести у них несколько дней запоздалого медового месяца, и Иветт в последний раз проверяла, все ли готово к приезду дорогих гостей. Их с Диком первенец, розовощекий веселый карапуз, постоянно требовал внимания, и Иветт, которая ожидала в скором будущем появления еще одного ребенка, с ужасом думала, как будет справляться с двумя детьми.
Иветт очень хотела повидать Мэдж. Она догадывалась, что подруга будет уговаривать ее вернуться к работе, но с некоторых пор работа перестала быть для Иветт необходимостью. Дик и маленький Андре занимали в ее жизни первое место.
Конечно, Иветт совсем не просто было вернуться в Олтамахо, откуда ее по сути дела выжили, и еще труднее встретиться с? членами семейства Дика, некоторые из которых приложили максимум усилий, чтобы ее семейная жизнь стала невыносимой.
Но время залечило раны, и, хотя Иветт и отец Дика так и не стали друзьями, они пришли к взаимопониманию. Когда Джон умер, Иветт искренне скорбела.
Со свекровью отношения Иветт складывались гораздо труднее. Элис потребовалось немало времени смириться с фактом, что Иветт навсегда вернулась в Олтамахо. Только появление на свет внука частично примирило миссис Доул с невесткой, хотя она и не скрывала недовольства тем, что мальчика назвали Андре.
Но главное – у Иветт был Дик, и все, чего она хотела, было сделать каждый его день счастливым.
Дик пришел в тот момент, когда Иветт украшала цветами спальню, предназначенную для гостей.
– Эй, – сказал он, подходя к жене сзади и обнимая ее, – не перестарайся! Мэдж не в первый раз приезжает в Олтамахо и знает, что это не пятизвездочный отель!
– Я знаю, но хочу, чтобы все выглядело красиво.
– Хорошо, но, пожалуйста, никаких усилий! Ты должна беречь себя, – строго сказал Дик, кладя руку на живот Иветт. – Ведь мы не хотим, чтобы с братом или с сестричкой Андре что-то случилось, правда?
– Брат или сестричка чувствует себя прекрасно, – заверила Ив, накрывая его руку.
46 
