92 
Фундамент жизненного успеха – крепкое здоровье; оно лежит в основе финансового благополучия; оно же и основа счастья. Человек не может накопить хорошее состояние, если болен. У больного человека нет амбиций, нет стимулов и нет сил. Конечно, на свете много людей, здоровье которых оставляет желать лучшего, но здесь они не властны; от них не стоит ожидать каких – то подвигов на пути к богатству. Но найдется и немало больных, которые могут излечиться.
А если крепкое здоровье является фундаментом нашего успеха и счастья, тогда чрезвычайно важно изучить законы здорового образа жизни, которые представляют собой не что иное, как те же законы природы, но в несколько другом проявлении! Чем точнее мы будем их придерживаться, тем здоровее станем. И все же как много людей игнорируют естественные законы бытия и постоянно преступают их даже вопреки собственным природным наклонностям. Мы должны понимать, что их нарушение не искупается «грехом неведения», а неизменно влечет за собой наказание. Ребенок сует палец в огонь, не зная, что будет больно, и страдает от боли; раскаяние тут не поможет. Большинству наших предков была неведома польза проветривания. Им было мало известно о кислороде, хотя о всякой «нечисти» они знали достаточно; и они строили дома с малюсенькими спаленками семь на пять футов, и старые добрые благочестивые пуритане запирались в этих своих кельях, произносили молитвы и отправлялись на боковую. А утром вновь возносили молитву, благодаря высшие силы за то, что ночью те «сохранили им жизнь», и, надо сказать, у них были на то все основания. Вполне вероятно, что они не уснули в своей постели вечным сном лишь благодаря большой трещине в окне или тому, что дверь чуть – чуть приоткрылась и впустила в комнатку небольшую струю свежего воздуха.
Многие люди сознательно нарушают законы природы, действуя вопреки своим побуждениям, в угоду моде. Например, на свете существует нечто, что, по логике, не должно любить ни одно живое существо кроме разве что какого – нибудь мерзкого червя; я имею в виду табак; но сколько же людей сознательно и намеренно испытывают эту противоестественную потребность и, преодолевая в себе природой заложенное отвращение, в итоге доходят до стадии его обожания. Они просто не могут существовать без этого мерзкого, ядовитого сорняка; он начинает управлять их жизнью. И вот мы уже имеем женатых мужчин, которые сплевывают табачную жижу на ковер и пол, иногда даже рядом со своими бедными женами и детьми. Конечно, они не выталкивают жен из дома, как это часто делают пьяницы, но я не сомневаюсь, что те зачастую сами испытывают непреодолимое желание оказаться где – нибудь подальше от своих спутников жизни. Еще одна крайне неприятная особенность табака состоит в том, что искусственный, нездоровый аппетит к нему, подобно ревности, «питает сам себя»; вы начинаете любить то, что для вас неестественно, у вас пробуждается все большая склонность к вредным вещам, которая в итоге становится непреодолимой. Бытует поговорка: привычка – вторая натура, но искусственная, противоестественная привычка сильнее натуры. Возьмите, например, человека, который много лет жует табак; его любовь к плиткам прессованного зелья гораздо сильнее, чем к самому изысканному кушанью. Он скорее откажется от сочного ростбифа, чем от табака.
Мальчикам свойственно желание поскорее стать настоящими мужчинами; они хотели бы лечь спать мальчишкой, а проснуться уже взрослым; и они достигают своей цели, копируя дурные привычки старших. Маленькие Томми и Джонни видят, как их отцы или дяди курят трубку, и думают: «Если и я начну это делать, то сразу же вырасту; вот дядя Джон вышел из комнаты, а трубку оставил на столе, пойду – ка попробую». Они берут спички, поджигают табак и начинают пускать клубы дыма. «Мы научились курить; ну как тебе, Джонни?» – спрашивает Томми. А Джонни страдальчески отвечает: «Да как – то не очень. горько». Бедняга бледнеет на глазах, но упрямо продолжает свое «дело», совершая жертвоприношение на алтарь моды. И в конце концов мальчишки преодолевают первоначальное отвращение и со временем становятся заложниками новых для них и совершенно противоестественных привычек и вкусов.
Я говорю обо всем этом с таким знанием дела, словно по писаному, потому что испытал этот эффект на себе; я зашел в своем время так далеко, что выкуривал по десять – пятнадцать сигар в день; но я не курю уже четырнадцать лет и никогда не вернусь к этой привычке. Чем больше мужчина курит, тем больше ему хочется; едва выкурив последнюю сигару, он испытывает непреодолимое желание тут же за затянуться следующей, и так по нарастающей.
92 
