очень нудно 
100 
— А если будут гибнуть люди?
— Хорошо, я разрешаю вам поговорить с ней, но очень аккуратно.
— Спасибо. Я отношусь к этой женщине с симпатией, мне бы очень хотелось, чтобы это была не она. Но факты… Факты — вещь упрямая, — вздохнул Ехин. — Где появляется она, там потом появляется труп…
Анна не слышала, как в комнату вошла мама, почувствовала только мягкое прикосновение руки к волосами.
— Аня, ты не спишь?
— Что ты хотела?
— Надо его родителям сообщить.
— Я сама его похороню.
— Тогда найди Денисочкин паспорт, а то справку о смерти не дадут. Паспорт надо сдать. Потом надо дать телеграмму, пусть мать его приедет.
— Он никогда ничего не говорил о своих родителях. Я подумаю. В документе ведь указано место рождения. Пойди, мама, поищи его паспорт.
Мать вернулась через полчаса.
— Уж не знаю, куда он его задевал. Обыскала всю его комнату.
— Что за глупости! — рассердилась Анна.
— А может, еще где лежит?
— Может. Позови Стаса. Кто еще у нас любитель лазить по чужим письменным столам?
Шацкий вошел в комнату на цыпочках.
— Стас, ты не знаешь, где паспорт Дэна? — требовательно спросила Анна. — Надо забрать тело из морга.
Стас вздохнул:
— Он его, наверное, перепрятал после того, как я влез в ящик письменного стола.
— Чушь какая, зачем Дэну прятать паспорт?
— Поищите в его комнате, в шкафу, — не отвечая на вопрос Анны, посоветовал Шацкий.
И паспорт действительно вскоре нашелся под кипой нижнего белья в платяном шкафу, сильно пахнущем ландышами. Дэн клал в белье ароматизированные подушечки.
Анна рассеянно листала паспорт, а Шацкий внимательно следил за ее лицом.
— Что это такое? — Анна замерла над раскрытой страницей.
— Где? — нагнулся к ней Стас. — Штамп о заключении брака, обычное дело. У тебя разве таких не было или уже ничего не помнишь?
— Дэн был женат?!
— Там есть еще одна страница.
Анна дрогнувшей рукой перевернула листок:
— Дети: Снегина Светлана Денисовна. Почему он никогда не говорил? Стас? Почему?
— Наверное, в его жизни это было досадной случайностью.
— Но девочка? И почему никогда не объявлялась его жена? — недоумевала Анна.
— Дэн не желал обсуждать со мной эту тему.
— А ты знал?
— Ну я же нашел паспорт, когда пытался выкрасть его поэтические опусы, — признался Стас.
— Почему не сказал?
— Что бы ты с ним сделала? Отлучила от своего дома? Выгнала бы?
— Не знаю. Сейчас уже ничего не знаю. Да и какая теперь разница? Ведь его больше нет, Стас, — тихо сказала Анна.
— Слушай, может, сообщишь его жене, если не хочешь послать телеграмму матери?
— Нет. Если он о них не говорил, значит, хотел остаться со мной, пусть и останется. Навсегда. Если они будут потом настаивать, я оплачу перевозку его останков на родину.
В коридоре послышались голоса, Анна поняла только, что мать пытается отстоять дверь в ее комнату.
— Стас, что там еще? Пойди посмотри. — Он тут же вышел из ее спальни. Через несколько минут приоткрыл дверь и взволнованно сообщил:
— Знаешь, величество, к тебе вновь милиция пожаловала. Может, отошлем? У тебя ведь есть справка от психотерапевта? Я могу подтвердить твою невменяемость. Позвони этому сладкоголосому проходимцу.
— Малиновскому? — Анна задумалась. — Все равно этот разговор когда-нибудь состоится. Пригласи господина сыщика ко мне в спальню, я не могу встать, ноги не держат.
— Как хочешь. Будут какие-нибудь пожелания насчет того, что мне говорить?
— Правду.
— Какую именно? — прищурился Стас.
— О том, что Дэн меня ревновал, что убил Панкова, а потом Юсупова, чтобы оказать мне услугу.
— Спасибо, что хоть предупредила.
— Ты о чем, рыжеглазый? Что ты знаешь? — тут же вскинулась Анна.
— Лежи, лежи. Майору уже удалось прорвать круговую оборону наших домашних куриц. Я имею в виду маму и тетеньку.
Ехин действительно настойчиво стучался в дверь ее спальни:
— Анна Александровна, к вам можно?
— Да, пожалуйста. Стас, подай мне халат, — Анна с трудом переползла в кресло. — Тебе, наверное, пока лучше выйти. Какие там у них правила допроса?
В дверях Стас столкнулся с Ехиным и тут же отвесил шутливый поклон:
— Здрасьте! Господин при кобуре и пистолете, мне можно пока воспользоваться свободой перемещения?
— Идите, Шацкий, идите, избавьте меня от ваших словесных инсинуаций.
100 
