очень нудно 
80 
— У кого?
— Ну, у кого-то из двух. Судя по оставленному прощальному подарку. Ведь накануне всей этой заварушки женщина узнала о твоих материальных проблемах. Что будешь делать? Можно потребовать провести экспертизу ДНК. Официально убитой считается Алиса Митрофанова, но…
— Я не буду делать то, что она хотела. Пусть будет Алиса. Я согласен.
— А квартира?
— Она мне не нужна.
— Все правильно. Лучше уж подождать несколько лет. Тебе невыгодно, чтобы убитой была Регина. Так? Как же ты ненавидел свою жену! А как ненавидишь сейчас, когда узнал про «Дикую охоту»!
— Мне отчего-то кажется, что вся наша с тобой дружба была липой Хорошо разыгранный тобой спектакль. Зачем ты возил меня с собой? Зачем тогда, на квартире Стомашевской, не сказал правду про сломанную дверь?
— Я ждал, пока ты споткнешься. Просто ждал. Должны же были сдать когда-нибудь твои железные нервы! Но теперь-то пора, Антон… Валентинович. Пора рассказать правду. Вы с этой женщиной обеспечили свое будущее, даже о квартирке позаботились. И убрали всех свидетелей.
— Все это домыслы, Юрий Иванович. Только домыслы. Предъявить вы мне ничего не можете, а никакого наследства я открывать не собираюсь. И повторяю в последний раз: никаких денег у меня нет. И я никого не убивал. Но это, по-моему, уже доказано.
Сверху спустился один из оперативников:
— Юра, только что по рации передали.
— Что?
— Нашли брошенную машину, зеленый «Опель». Отпечатки пальцев на руле идентифицировать невозможно.
— Ну, вот и все, — вздохнул Лиховских. — Это, похоже, конец.
— Я могу уехать? — спросил его Антон.
— В сущности, у меня против вас ничего нет.
— Тогда всего хорошего.
— И не подвезете? — усмехнулся Лиховских.
— Нет. Пользуйтесь служебным транспортом, Юрий Иванович. И огромная просьба без надобности меня больше не беспокоить.
— Не смею больше задерживать.
И они церемонно и немного иронично раскланялись. Антон спустился с веранды вниз, фальшиво насвистывая, дошел до калитки. На душе у него было настолько муторно, как будто по ней, покрытой свежими ранами, ползали большие, жирные мухи.
За воротами собрались чуть ли не все дачники. Вполголоса обсуждались подробности. Увидев Антона, выходящего из калитки, толпа расступилась.
— Из милиции, — негромко сказал кто-то.
— Ну что там, товарищ? — заглянула ему в лицо женщина лет шестидесяти, одетая в стройотрядовскую куртку.
— Работаем, — усмехнулся Антон.
— Охрану нам здесь поставят? — гневно воскликнул кто-то из толпы. — Мы же мирные люди, дачники! А нас отстреливают!
— Обратитесь к господину следователю, — отмахнулся Антон и полез в свою машину.
— Куда же вы?
— Далеко.
Не отвечая больше на вопросы, Антон завел «БМВ» и стал разворачиваться. Никто его не останавливал.
Выезжая на шоссе, он вдруг вспомнил запах, идущий от синего свитера. И наконец понял, что это за запах. Под тонким ароматом «Черрути», словно под толстым слоем дорогого импортного шоколада, угадывалась нежная карамельная мякоть Алисиной туалетной воды, дешевой, пахнущей сладко-сладко. Эти два запаха образовывали довольно причудливую смесь. «Увидимся ли мы еще?» — подумал Антон с тоской. Что-то подсказывало ему, что до того, как это случится, пройдет еще много времени. Но точку во всей этой истории ставить еще рано.
ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА
Год спустя, следующим летом
Старые раны
Прошел ровно год. Жизнь Антона Перовского постепенно наладилась и вошла в свою привычную колею. Фирма теперь два года не подлежала проверке, и дела на ней пошли еще успешнее. Деловой партнер Антона отделился, и это был тоже нелегкий период в жизни, закончившийся, впрочем, благополучно. Не выдержав временной неопределенности, большинство сотрудников уволилось, остались только самые преданные хозяину и делу. Они набрали новых людей, уже, что называется, под себя, и этот новый коллектив работал гораздо слаженней и надежней прежнего.
Антон Перовский еще больше разбогател, пополнел, купил новую машину и завел любовницу. Его сын большую часть времени проводил у родителей Регины и все сильнее отдалялся от вечно занятого делами отца. Антон собирался осенью отправить его учиться в Англию, в частный колледж. А перед этим — отдохнуть на Кипре втроем: с сыном и женщиной, которую Алешка уклончиво называл «тетя Оля».
80 
