10 
И она чуть ли не каждый день захаживала в крохотный филиал. Приносила старушке домашнее печенье и рассказывала о занятиях в институте. Та все понимала и каждый раз, вздыхая, говорила:
— Уж я, Люсенька, придержу это место для вас. Конечно, вы и сейчас можете работать, переведясь на заочное отделение, но с образованием-то лучше. Учитесь, Люсенька. Вам еще четыре года учиться.
И Люся понимала, что уходить на пенсию ей не хочется.
Она же была девушкой доброй, и, что называется, без крыльев. С одной-единственной мечтой: о месте библиотекарши в филиале, в соседнем дворе. И на танцах привычно подпирала стенку. Почти всю осень. Ная танцевала с Димой, Ада с ее братом, Славой. Иногда с другими. А Люся смотрела на них, умиляясь. Она нисколько не завидовала, ну ничуточки! Так уж распорядилась судьба. Одним царить, другим стоять в сторонке, на обочине жизни. И когда скромный молодой человек в мешковатом костюме, краснея, спросил:
— Разрешите?
Люся удивленно оглянулась. Кому это он? Но поблизости никого из девушек не было, и, ткнув пальцем в грудь, она с неподдельным удивлением спросила:
—Я?
— Извините, — еще больше засмущался молодой человек. — Если я что не так…
— Нет-нет! Что вы! Я готова!
И она одернула юбку, словно пионерка, которую назначили в почетный караул. И сделала шаг навстречу симпатичному молодому человеку.
Он был среднего роста, коренаст, широк в плечах, лицо приятное. Хотя приглядеться к нему повнимательнее она так и не решилась. Танцевала, глядя в потолок и чувствуя, как лицо заливает краска.
— Вы откуда будете? — спросил ее партнер. Держался он от Люси на почтительном «пионерском» расстоянии.
— То есть?
— Откуда приехали?
— Ниоткуда. То есть, я из Москвы.
— Так вы москвичка? — сказал он с уважением! — А я думал, тоже деревенская. Своя. А я с-под Тамбова. По направлению.
— Как-как?
— В Плехановском учусь. На экономиста, — с готовностью пояснил молодой человек. Он заметно смущался и говорил сбивчиво. — Целевое направление. Колхозу нашему шибко экономисты нужны. Передовой колхоз! Сила! Как с армии пришел, так меня сюда направили. Считать умею шибко быстро. Три года обязательно должен потом отработать. В колхозе. Меня друг сюда пригласил, он тута и учится. Тоже с-под Тамбова приехал. Тамбовские мы. Из села. Одноклассники. А вы, значит, москвичка… А как вас зовут?
— Люся.
— А меня Петя. Петр то есть. Люся, можно я потом еще с вами потанцую?
— Конечно, — с готовностью кивнула она.
— Что это за чучело? — спросил брат, когда кавалер оставил Люсю и скромненько отошел в сторонку.
— Это Петя, — краснея, сказала она. — Будущий экономист, по целевому направлению. Из Тамбова.
— Ха-ха! Ну и урод! А костюмчик на нем! А? Умора!
Брат еще долго заливался смехом, но Люся впервые проявила характер. Она еще и еще раз танцевала с Петей и даже пригласила его к себе домой. Родителям Петя, естественно, не понравился.
— Если б москвич, — с сожалением сказал папа. — Хоть бы такому увальню тебя на руки спихнуть. Но о том, чтобы он здесь поселился, и думать не смей! Поняла? Тем более о детях. Только лимиты нам здесь не хватало! Плодить!
— А может быть… — робко заикнулась мама.
— Цыц! Дура. Я сказал: нет. И точка. — Отец положил на стол тяжелый кулак и выразительно посмотрел на дочь. Люся невольно втянула голову в плечи. Раз папа сказал…
Сам он приехал в Москву из деревни, лет тридцать назад. И женился на такой же лимитчице, маляре-штукатуре. Долго жил с женой в общежитии, потом в коммуналке. Там же и детей завели, чтобы в итоге получить хорошую трехкомнатную квартиру. И вот теперь был категорически против «лимиты» в собственном доме, а своих детей называл коренными москвичами. Сын был с ним целиком и полностью согласен.
С Петей Люся стала встречаться тайно. Нравился он ей, и все тут. И в Люсиных мечтах он занял достойное место. Она теперь представляла, прикрыв глаза, как вяжет теплые перчатки Пете, сидя в своем филиале. Или носок. Однажды, уже в конце ноября, родители вместе с братом ушли на смотрины. У брата появилась девушка из хорошей семьи.
— А ты тетеха, нам все только испортишь. Сиди дома, — велел отец, и она позвонила в общежитие, Пете. Мол, можно посидеть в тепле, телевизор посмотреть.
Петя пришел с бутылкой вина, и Люся, которая никогда раньше не пила, захмелела мгновенно. Не слишком трезвый Петя опомнился только, когда, лежа в постели, глянул на часы:
10 
