114 
Изо рта Барташова тонкой струйкой потекла кровь, пачкая пол и край ворсистого ковра. Глеб понял, что этот еще не скоро очухается, и Глеб надеялся, что профессиональная быстрота, с которой он спрятался за холодильник, не позволила Барташову увидеть его лицо.
Наконец Наталья перестала метаться по комнате.
Она уже стояла в прихожей и сама торопила:
– Пойдемте скорее отсюда! Он что, мертв? – она даже боялась взглянуть на распростертое тело Железовского, лежащее в темной луже крови.
– Мертв. И если бы я не застрелил его, то наверняка он убил бы тебя, – Глеб незаметно перешел на «ты».
Наталья, услышав эти слова, прижалась к стене, и по ее лицу Глеб понял, что она сейчас вновь разрыдается.
– Не надо плакать, все пока идет нормально.
Глеб, держа наготове пистолет, открыл дверь, предварительно посмотрев в глазок. Площадка была пуста, никто не прятался и на техническом этаже. Наталья рванулась было вниз, но Глеб схватил ее за руку.
– Вниз идти опасно!
– Куда мы?
– На крышу.
Глеб поднялся по железной лесенке и плечом толкнул люк.
Они благополучно выбрались на крышу и, стараясь держаться подальше от парапета, перебежали на другой конец дома. Следующий люк легко поддался, противно взвизгнули ржавые петли. Глеб глянул вниз: лестница была пуста.
– Я пойду первым, а вы, Наталья, за мной. Я вам помогу, – Глеб почему-то опять перешел на «вы».
Наталья в нерешительности замерла перед круто уходящими вниз ступеньками.
– Не бойтесь, – Глеб поддержал женщину за руку, помогая сойти.
Когда они оказались на площадке, Наталья прижалась к его плечу.
– Мне страшно, Федор, страшно!
– Естественно, – спокойно сказал Глеб, – я бы тоже на вашем месте испугался.
– А разве вы не боитесь? – спросила она, едва не коснувшись губами уха Сиверова.
– Нет, я не боюсь. Во всяком случае, сейчас и за себя.
– Вы боитесь за меня?
– Если честно, то да.
Лифт как будто специально стоял на последнем этаже.
Створки двери разъехались. Это была такая же обшарпанная, грязная кабина, как и кабина в подъезде Свиридовой.
– Заходите, – Глеб взял Наталью за руку, нажал кнопку первого этажа.
Лифт поплыл вниз. Наталья со страхом и надеждой смотрела на Глеба, а тот сжимал пистолет, засунув его под полу куртки. На первом этаже, когда кабина открылась, Сиверов, вначале оценив обстановку, скомандовал Наталье:
– Пойдемте скорее!
Они выскользнули из подъезда, и Глеб, держа Наталью за руку, по узенькой асфальтовой дорожке, проходящей под самыми окнами, отвел ее за угол дома.
– Ждите меня здесь, я сейчас пригоню машину.
Глеб вернулся во двор. Он шел уверенно и неторопливо, даже лениво, хотя был готов в любой момент броситься в сторону и применить оружие. Проходя рядом с микроавтобусом, Глеб приостановился. Кабина пустовала. Место водителя от салопа отделяла поднятая перегородка, темная и не прозрачная, и Глеб, как ни вглядывался, не мог определить, есть ли кто в салоне. Он специально подошел почти вплотную и сделал вид, что поправляет волосы перед отражающим стеклом, а сам пытался увидеть, что делается внутри.
«Черт с вами, вроде бы пусто».
Рисковать не хотелось. Он направился к своей машине, держа в левой руке приготовленные ключи. Он запустил двигатель и не спеша поехал по двору к тому углу дома, за которым его должна была ждать Наталья.
Но ее там не оказалось. Она успела перебежать на другую сторону улицы на автобусную остановку, где было человек пять народа.
«Наверное, она действительно очень боится».
Глеб опустил стекло и махнул Наталье рукой. Она побежала навстречу. Глеб открыл дверцу, женщина забралась в автомобиль.
– Куда мы сейчас? – спросила она у Глеба.
– С какого вокзала вам удобнее уехать из города?
– А куда я должна уехать? – судорожно сглатывая слюну, спросила Наталья.
– У вас есть где-нибудь родственники или, еще лучше, знакомые – те, о которых не знает Разумовский?
Наталья задумалась на секунду.
– Есть, в Можайске! Подруга моей матери, учительница. Она давно приглашала погостить, но как-то не было времени.
– Значит, нам на Белорусский, – сказал Глеб.
БМВ взревел и сорвался с места. Сейчас Глеб гнал автомобиль уже на пределе разрешенной скорости. Через полчаса они были на вокзале. Окунулись в присущую всем вокзалам суету и толкотню.
– У вас, наверное, нет денег, Наталья? – спросил Глеб.
114 
