очень нудно 
64 
– Я предупреждаю, – сказал майор Коптев, – если еще раз здесь появятся бабы…
Звонок звонил и звонил.
– Они сейчас весь дом поднимут, – пробормотал Коптев, – выйди и пошли их подальше.
Барташов направился к двери, предварительно надев пиджак, чтобы не был виден пистолет под мышкой.
– Хорош барабанить! – громко крикнул он еще из-за двери и распахнул ее.
На площадке стояли две девицы – высокие, длинноногие. По внешнему виду несложно было догадаться о роде их занятий. Девицы радостно заулыбались, когда дверь открылась.
– А вот и мы! – сказала та, которая была чуть-чуть повыше, и сделала шаг вперед, сняв руку со звонка.
– Пилите назад, барышня.
– Как это?!
– Ничего у нас сегодня не получится. Нам надо срочно уезжать.
– Тогда чего звонил? Чего мы тащились через весь город, на мотор тратились?
Барташов достал из кармана пачку долларов и вытянул из нее полтинник.
– Вот вам за мотор и за моральные издержки. Довольны?
Девицы переглянулись в растерянности.
– Мы, честно говоря, рассчитывали на другое, Мы отменили встречи… Может, подъехать попозже, Олег?
Мы же не только из-за денег…
– Попозже не надо, давайте, дуйте отсюда, – произнес Олег громко, чтобы слышал Коптев, а потом прошептал:
– Через час придете. Тут у нас дело сейчас.
Он закрыл дверь и вернулся к сослуживцам.
Глава 13
Задание, полученное Глебом Сиверовым от генерала ФСБ Потапчука, не показалось Слепому сперва таким уж сложным, хотя ему и выпадала в нем роль, не свойственная раньше. Теперь он должен был охранять генерала Разумовского, а это, особенно когда действуешь в одиночку, значительно сложнее, чем осуществлять покушение.
Возможно, Сиверов и не согласился бы на предложение Потапчука, если бы тот не убедил его, что миллионы фальшивых долларов, изготовленных на государственном уровне, представляют собой огромную опасность.
Одно дело, когда мелкие мошенники пририсовывают к пятеркам нули, выдавая пятидолларовые купюры за полтинники, и совсем другое, когда в руки граждан России попадут доллары, подлинность которых возможно определить лишь в нескольких крупнейших банках страны.
Детекторы, установленные в обменных пунктах провинциальных банков, никогда в жизни не определят подделку.
Но рано или поздно обман обнаружится, и станет ясным, что в денежном обороте задействованы чудовищные суммы фальшивок. Люди в панике бросятся разменивать стодолларовые купюры на мелкие, будут пытаться продать их за рубли, обменять на марки, гривны. Естественно, отыщется и масса дельцов, желающих приобрести доллары по заниженному курсу. Короче говоря, и так не очень-то твердо стоящей на ногах российской экономике может быть нанесен страшный удар, который повлечет дальнейшую невыплату пенсий, заработной платы, падение курса рубля, и, как следствие, страшные социальные потрясения.
Разумовский как таковой Глеба не интересовал. Ему важно было отследить через него тех, кто имел отношение к фальшивым деньгам.
"Наверное, прав Потапчук и не все купюры были уничтожены. Не известно, что произошло с клише и с оборудованием, на котором изготовлялись фальшивые деньги. Возможно, в суматохе девяносто первого года кому-то удалось подменить часть денег в пачках, изготовив примитивные «куклы», и сожжена была только часть суммы, предназначенной для подрыва американской экономики в случае войны с Советским Союзом.
Да, – продолжал рассуждать Глеб, – любое оружие, изготовленное для борьбы с противником, если оно не было использовано по назначению, рано или поздно обернется против своих же владельцев".
Хитроумный ход, позаимствованный Советским Союзом у гитлеровской Германии, дал сбой. Иначе и быть не могло. Наследие прошлого дает о себе знать повсюду. Военные склады в стране ломятся от никому не нужных устаревших боеприпасов. Постоянно гремят взрывы на арсеналах, унося жизни сотен людей. А тут еще тихая, подобная смертельной инфекции, эпидемия фальшивых денег.
Глеб сидел на своей мансарде, ожидая звонка от генерала Потапчука. Сумку с оружием и оборудованием он уже собрал, положив в нее все, что могло потребоваться ему в Калининграде.
Зазвонил телефон. Глеб снял трубку и молча ждал, что же ему скажут.
– Чего молчишь? – раздался несколько резкий голос Федора Филипповича Потапчука.
– Рад вас слышать, а вы можете порадовать меня насчет подходящей машины?
64 
