очень нудно 
48 
Кстати, вокруг уже появились зеваки, и из соседних домов вообще высунулось до сотни любопытных лиц. Командир операции хлопнул по плечу ближайшего подчиненного, хохотнул, и бодро вскочил в раскрашенный подобно жирафу «Хаммер». Затем он дал отмашку. На выезде из арки, какой-то, плохо осведомленный о уже свершившейся перекройке мира в войну, водитель, только мгновение назад припарковавший своё лимонное «Дэо» чуть ли не поперек дороги, попытался о чем-то спорить с как раз выруливающий на эту же дорогу БТР-80. То было очень неумное, и как оказалось, смертельно опасное дело. Ибо вначале большое колесо четырнадцатитонной машины просто отжало его нецарапанную доселе игрушку в сторону, а потом сверху пальнул короткую связку пуль тяжелый КПВТ. Это проявил свое эго сидящий наверху стрелок-пулеметчик: видимо ему очень хотелось помочь водителю бронетранспортера хотя бы чем-нибудь.
* * *
- …Он опасался, знаете чего?
- Той конницы, оттянутой назад.
- Достаточно пошевелиться вновь,
- Чтоб разнести преследующих в щепки,
- Ведь здесь, внизу, долина Марафона
- Росла в длину, а так же ширину.
- Однако и уйти тем кораблям,
- Что азиатов принесли на берег,
- Он не хотел позволить. Искушал
- Его должно быть Марс или Афина,
- Похоже все же женщина, поскольку
- У греков Марс не значился в богах…
39. Телефон, телеграф и…
Потасовку подобного плана надо снимать на видео. Эффект конечно будет не сравним с драками в Верховной Раде, однако тоже интересно. Может успешно применяться постмодернистами-реформаторами в плане показа окончательного разложения армии. Бойцам-первогодкам будет весьма приятственно полюбоваться, как «гансы-офицеры» чистят друг другу хари, и колотятся стульями. Николай Забияка вовсе не зря опасался именно данного этапа офицерского бунта. Оказывается действительно, в любой революции самое сложное – разобраться со своими. С другими потом легче – нападаем сплоченной кагалой. А вот разборка в собственных рядах… Здесь надо иметь воистину основополагающую объединительную идею, и мозги умеющие отстраняться от частностей, и полностью, до последней клеточки подчиненные железной воле. Может быть даже особую мораль, ибо через обычное сентиментальное сюсюканье разборка с теми, кто рядом, сразу воспринимается как эквивалент предательства. То есть, круговая порука дело такое – в обе стороны тянет.
Опасаясь срыва, или локальных проколов в этом первичном этапе, майор Забияка сотворил своеобразную подстраховку. Все революционеры ведают, что главным всегда является контроль связи – «телефон, телеграф, вокзал», как говаривал позабытый потомками пионеров дедушка Владимир Ильич. Слава, отвергнутому тем же дедушкой, богу, в плане связи, кое-какие внешние, по отношению к полигону, и даже внутренние обстоятельства способствовали планам бунтаря Забияки. Во внешнем мире, в привязке ко времени, уж не первые сутки, а пространственном континууме, по крайней мере, как предполагал Забияка, в пределах Крымского полуострова, начисто отсутствовала спутнико-мобильная связь. Давали перебои и обычные телефонные линии, а в плане отдельных направлений – междугородние сообщения. Возможно и международные тоже, однако проверить такое не получалось: несмотря на свалившееся с неба благоденствие глобализации никто из офицеров полигона до сей поры не завел дружков-приятелей в Нью-Йорке, Чикаго, или в иных-прочих веселых местах планеты. Да и Министерство Обороны, надо же, до сих пор не выписывало офицерам путевок на Гавайские острова. Или может, просто никто туда не хотел и не писал соответствующих рапортов? Кстати, в плане местных военнослужащих такое вполне допустимо, они ведь и так служили в Крыму – чего еще надо-то?
Тем не менее, в исправности оставалась внутренняя военная связь. Здесь требовалось подстраховаться в отношении блокировки. Не хватало, дабы какой-то из намеченных в изоляцию «европолюбов» увернулся от цепких, но вероятно не слишком уверенных рук и дорвался до телефона: «Девушка, дайте Смольный!». Или, скорее, «Зимний». Именно по данному поводу майор Забияка и предпринял меры. Он лично заглянул на узел связи и постучал в плексиглазовую перегородку:
– Инна, открой, любовь моя!
– Ух, ты! – сказала телефонистка Инна. – Явился, не запылился. Уж две недели как суженую отфутболил к мамам-папам, а только сейчас созрел?
– Так, служба же, милая, – оправдался Забияка, приникая в помещение «Посторонним В…» – Служба, понимаешь, требует бдительности и отваги.
48 
