очень нудно 
32 
– Мочалка… Как есть, мочалка, – приговаривал Борщев, жмурясь, будто бы смотрел не на экран телевизора, а на яркое южное солнце.
Он тяжело вздохнул и подумал:
«Вот же напасть! Имею дом на Кипре, землю, а сам ни разу там и не был. Ну ничего, скоро произойдет мое освобождение. Доведу начатое до конца и брошу к черту службу!»
Он с ненавистью подумал о погонах, которые даже сейчас, воображаемые, давили ему на плечи.
– Анжела, чернозаденькая… – он притянул ее к себе и часто-часто задышал.
С каждым новым вздохом Борщев возбуждался все больше и больше. Анжелика прекрасно это чувствовала, не было даже нужды смотреть на разошедшуюся застежку его брюк. Еще несколько раз глубоко вздохнув, Борщев приподнялся в кресле, расстегнул ремень и, спустив штаны до колен вместе с бельем, посадил Анжелику к себе на колени. Мулатка принялась за свое дело и хоть ей было не очень-то удобно и становилось уже прохладно, она не жаловалась.
«Отработать с полчасика, затем жить безбедно целую неделю, а то и две. К тому же Валентин Витальевич никакой не извращенец, – думала Анжелика, приседая на полусогнутых ногах. – Он человек солидный. Правда, черт его знает чем он там занимается, но вроде не бандит. Да и многого от меня не требует».
Анжелика уже привыкла, занимаясь сек-, сом, думать или о своих делах, или о чем-нибудь совершенно отвлеченном. Для себя она делала вид, будто то, что происходит, происходит с кем-то другим, а совсем не с ней, хотя при этом умело изображала возбуждение, постанывала, замирала, прогибалась. Она хорошо для себя усвоила: мужчинам очень нравится, когда женщина кончает вместе с ними. Поэтому всегда умело изображала оргазм, хотя при этом сама оставалась холодна, как формочка для льда в морозильнике, которую поставили туда, да забыли о ней навсегда.
– О! О! О! – приговаривала она, запуская свои шоколадные пальцы в коротко стриженные волосы подполковника Борщева.
– Да будет тебе стараться! – сказал подполковник.
– Вы о чем? – тут же сменив постанывания на нормальный тон, но не забывая при этом двигаться, поинтересовалась Анжелика.
– Изображаешь из себя…
– Мне хорошо с вами, Валентин Витальевич.
– Думаешь, я не вижу, что ты фригидка?
Анжелика почувствовала, что к Борщеву пришло облегчение. Некоторое время поколебалась, изобразить ли оргазм, затем все-таки не стала этого делать. Посидела, не двигаясь, подождала, пока у подполковника пройдет возбуждение и медленно поднялась.
– Вам это не нравится?
– Мне без разницы, – искренне отвечал Борщев, – мне главное, чтобы баба бабой пахла. Думаешь, почему я тебя выбрал? Белых что ли мало?
– Экзотика, – склонив голову на бок, отвечала Анжелика, беря со стола салфетку и прикладывая ее себе между ног.
– Я в календаре прочел, что у негритянок потовых желез в три раза больше, чем у белых, а значит, и пахнут они сильнее. А ты шампунью помоешься, дезодорантом так себя обрызгаешь, будто тараканов травишь!
Анжелика подумала:
"Что-то в его рассуждениях есть, но противно. Хотя у каждого в сексе свои заморочки.
Одному подавай толстых, другому худых, третьему сиськи нужны по пять кило каждая…"
– Чего встала? Теперь можешь и помыться, – заметив, что Анжелика колеблется идти ли ей в ванну, сказал Борщев.
– Спасибо.
– За что, дура, спасибо говоришь?
– Вы добрый, щедрый.
– Не бойся, свое назад получаю.
Борщев сидел со спущенными штанами и сосредоточенно смотрел на свой обмякший член, будто собирался поднять его одним взглядом, как поднимают звуками дудочки из плетеной корзинки кобру заклинатели змей.
– Иди, чего стоишь?
Анжелика скомкала салфетку в руке и прошла в ванную. Оттуда послышался шум воды, девушка даже мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Самое неприятное для нее осталось позади, любвеобильностью, во всяком случае с ней, Борщев не отличался. Обычно приходилось трахаться за время его приезда дважды: сразу по приезде и перед отъездом.
– Кто ты хоть по национальности? – послышалось из комнаты.
Анжелика в это время сидела на корточках в ванной и что было силы терла себе ноги мочалкой.
– Как это кто? Русская конечно.
– Ну да? – рассмеялся Борщев, поднимаясь с кресла и подтягивая штаны.
– Можете паспорт посмотреть.
– Да видел я всяких русских – Борисов Ефимовичей вот с такими шнобелями и фамилиями Иванов, и раскосых монголов. С такой кожей, как у тебя, нельзя быть русской. У тебя в паспорте должно быть написано «племя мумбо-юмбо».
32 
