очень нудно 
271 
(Когда я подошел к джипу, Энди сидел в машине, наигрывая что-то на своей гармошке. «Вабаш-ское ядро». «Черт! Оставь ты ее, эту несчастную гармошку! Мне показалось, что это транзистор
Джо и что…» Я не успеваю договорить, а он уже запихивает ее в карман. Потом говорит:
– Хэнк? Ты, случайно, не собираешься… завтра…
– Валить лес? Черта с два, я завтра ничего не собираюсь, Энди, разве что валяться с температурой. А в чем дело? Мы все равно не успели!
– Успели, – замечает он. – Я подсчитал. Этого последнего дерева хватило.
– Черт! Ты разве не слышал, что сказал Бисмарк? Учитывая, как поднялась река, «ВП» они теперь вообще не нужны. Что ты несешь?
– Я просто хотел спросить, – бормочет он и умолкает. Я завожу джип и отправляюсь за Вив. Ну и денек…)
– Ах ты, бога душу в рай! – внезапно заметив отсутствие Хэнка, вскакивает Лес Гиббонс. По дороге он запинается за ножку стула и начинает неловко барахтаться, напоминая Бигу Ньютону человека, провалившегося в болото. – Черт побери! – поднявшись, повторяет Лес; он оглядывает бар и, шлепая губами, вопит: – Я самый крутой… сукин сын!
Скосив налившийся кровью глаз, Биг оценивающе рассматривает Леса, но заявление последнего представляется ему не слишком убедительным: «Что-то ты не кажешься мне таким крутым, сукин сын!»
От этого недоверия Лес еще больше распаляется и, сощурившись, вглядывается в хохочущие лица, чтобы установить, кто это подверг сомнению первую часть его титула.
– Достаточно крутой, – провозглашает он, – чтобы порвать жопу тому черномазому, который сомневается в этом!
Все ржут еще громче, но так как никто из черномазых не поспешает к нему сквозь клубы дыма, чтобы подвергнуть себя предложенным анатоматическим модификациям. Лес вздыхает и продолжает:
– Настолько крутой, что, пожалуй, пойду сейчас и вытряхну душу из Хэнка Стампера!
– Разрази меня гром, Лес, но ты опоздал ровно на десять секунд, – замечает Биг, не отрываясь от пива. – Хэнк только что уехал.
– Тогда я застигну его прямо в его логове и там вытрясу из него душу!
– Интересно, а кто тебя перевезет на другой берег? – осведомляется Биг. – Или ты думаешь, он сам тебя подбросит?
Лес снова щурится, но так и не может разглядеть своего преследователя.
– Я не нуждаюсь в поучениях! – орет он с такой силой, словно его противник не сидит у него перед носом, а болтается где-то в дальнем конце бара. – Я вплавь переберусь, вот и все: переплыву эту реку!
– Дудки, Гиббонс, – говорит Хави Эванс, – может, Биту и хватает терпения, но некоторые хотят послушать музыку, и их уже достала эта толстогубая обезьяна. – Ты затонешь в десяти футах от берега.
– Да, Лес, – подключается еще кто-то, – и отравишь реку на месяц. Рыба вся передохнет, а может, и большая часть уток…
– Да, Лес, мы не дадим тебе утонуть и погубить всю дичь. Так что лучше оставайся здесь в тепле и не рискуй жизнью.
Но общая забота не в состоянии утихомирить Леса.
– Вы что, считаете, я не переплыву реку?
– Лес, – наконец Биг, как огромный лев, поднимающий голову с лап, отрывается от пива, – я знаю, что ты не сможешь ее переплыть.
Лес быстро оглядывается, видит, кому принадлежат эти слова, и, на мгновение задумавшись, решает не быть нескромным и не оспаривать это утверждение.
– Ну да, – соглашается он, опускаясь на место с видом человека, решившего, что и в дерьме неплохо, – но, знаешь, переплывать реку умеет не только Хэнк Стампер.
– Может, и не только, но что-то сейчас я никого другого не припоминаю.
– Ну не знаю, – обиженно отвечает Лес.
– Слышал, что говорил Гриссом? – спрашивает Ситкинс Бига. – Ему док сказал, который был там. Он сказал, что Хэнк вернулся домой, увидел, что нет лодки, и перебрался вплавь. Клянусь потрохами, так они и сказали.
– Это когда его избили те поденки, которых Флойд нанял в Ридспорте?
– Говорят, да.
– Господи Иисусе! – замечает Хави Эванс. – Даже если он совсем обалдел, приходится отдать должное его смелости. Могу поспорить, в таком состоянии, как он уезжал, человек не то что плыть – идти не может.
– А может, он был не так уж плох, как вы все тут решили, – замечает Лес.
– О чем ты говоришь? – возмущается Биг.
– Не знаю. Может, он прикидывался. Может, он специально дурил вас.
– Ты что, смеешься, Лес? – Биг сжимает стакан, чувствуя, что в нем закипает такая ярость на этого тупицу, какой он и представить себе не мог. Еще немного – и… – Послушай, пусть тебя лучше кто-нибудь выведет отсюда, пока я не свернул тебе шею. Слушай, ты: «прикидывался»… Разве не я развлекал вас з этом баре, пытаясь заставить его «прикинуться»? Я его изметелил так, как никого прежде, и он поднялся на ноги – как с гуся вода! И запомни: если он прикидывался, можешь считать меня дураком!
271 
