очень нудно 
142 
— Что — «и»? Не всякое «и» успешно трансформируется в «а!». На свете полно мужчин и женщин, которые нравятся друг другу, но это не значит, что они вместе спят. Вас ведь это интересует?
— Не всякие мужчина и женщина, которые друг другу нравятся, свободны для любви, поправил бы я вас. Вам и Павлу Петровичу цепи не мешали.
— А Нора?
— Ладно, не буду мудрить, ходить вокруг да около. Скажу прямо, что мне известно о Пашином романе с какой-то девушкой из офиса. Он все-таки исхитрился завести его под носом у своей стервы-любовницы.
— Рисковый мужчина. Не думала, что он способен на поступок.
— Значит, это были не вы?
— Значит, не я.
— Зря понадеялся. Красивее вас, Оленька, он никого бы не нашел.
— Послушайте, вы надеетесь, что вам кто-то сам признается. Вы наивны. Займитесь лучше Ивановым, и перестаньте ковыряться в чужих душах. А сейчас^спо-койной ночи, господин капитан.
Она поднялась и начала протискиваться в сторону выхода. Алексей налил себе пива. Общение с девушкой Олей требовало дополнительной стимуляции. Его только что откровенно поучали, и Леонидов обиделся. Время было позднее, и Алексей решил пойти «зализывать раны» к жене.
В угловой комнате номер четыре Серега Барышев резался в дурака со своей и леонидовской женами. Они сидели с ногами на сдвинутых кроватях и орали как ненормальные. Сергей, оставшийся в дураках в третий раз, возмущался женскому коварству, Аня смеялась, раскрасневшаяся Сашенька убеждала народ играть на щелбаны. Увидев Алексея, несчастный Серега от радости чуть не свалился с кровати.
— Леонидов! Какое счастье! Первый раз в жизни так тебе радуюсь. Греби сюда, меня женщины обыгрывают.
Злорадный Леонидов сделал постное лицо:
— Вряд ли тебе помогут мои жалкие силенки. Что ж ты не воспользуешься своим могучим телосложением?
— Видали? Знаешь, Леха, говорят, маленькие — они умные. Я просто убежден в твоем гигантском интеллекте, особенно если внимательно присмотреться к твоему росту.
— А ты не вглядывайся во что не просят. Дорогие женщины, сделайте этому большому и глупому парни-ше еще пару «дураков». Ему полезно.
— Правда, Лешка, чего ломаешься, давай сыграем двое на двое: женщины против мужчин, — поддержала Барышева Саша.
— Александра, а где ребенок? Лучше бы спать его уложила.
— Ну ты зануда, Леонидов, — возмутилась жена. — Он с детьми в мансарде носится. Дай ребенку нагуляться, не все же тебе одному.
— Так и быть. Если, Барышев, признаешь, что ты тупица, а я великий интеллектуал.
— Да хоть сам Эйнштейн. Садись давай.
Леонидов сбросил кроссовки и устроился на кровати. В карты он играл прилично, прекрасно просчитывал козыри на руках противника., даже Серега не смог испортить ему игру. Вскоре женщины потерпели сокрушительное поражение со счетом один — десять. Барышев гудел могучим смехом, Сашка норовила ударить Алексея картами по ушам, а Анечка только бормотала:
— Нечестно, ну нечестно же. Сергей наконец перестал смеяться:
— Леонидов, я все тебе прощаю, будь моим другом навсегда. Моя физическая сила плюс твой интеллект — и никакие женщины с нами не справятся.
— Да? — не выдержала миролюбивая Анечка. — Это мы сейчас посмотрим. — И она головой уперлась мужу в могучее плечо, пытаясь повалить на кровать.
— Так, все ясно, Александра, пойдем. — Леонидов, подхватил Сашу под руку и повел к дверям. — Завтра продолжим, если у дам появится охота.
Глава 4 ВЕСЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
На следующее утро, проснувшись, как обычно, в половине восьмого, Алексей долго не решался открыть глаза. Ощущение чего-то недосказанного и невыполненного не покидало его со вчерашнего утра. Леонидов был почти уверен в том, что неприятности продолжатся, поэтому в коридор выглянул с опаской, боясь наткнуться на какой-нибудь очередной сюрприз. Почему у него возникло нехорошее предчувствие, Алексей и сам не смог бы себе объяснить. Однако в холле не оказалось ничего, кроме растерзанного стола и потертой мебели. Алексей вздохнул с облегчением. Мир показался не таким уж гнусным, впереди замаячила неясная надежда на то, что он, Леонидов, ошибается. Народ, как и полагалось в такое раннее время, еще спал. В холле было пусто. Стоять в одиночестве, чувствуя над собой высоту деревянного потолка, оказалось крайне неприятно.
Леонидов вздохнул и отправился на улицу, размяться. Зарядка давно уже перестала быть для него необходимостью и перешла в разряд привычек, от которых просто трудно отказаться. Не сделав утром положенное количество наклонов, отжиманий, приседаний и подтягиваний, Леонидов не мог потом весь день избавиться от чувства не выполненного с утра важного дела.
142 
