6 
— У меня что-то не так?
— Все, к сожалению, — ответил Александр и метнулся к платяному шкафу. — Снимай эту мерзость и запомни, что- с твоей фигурой вообще не должно быть никаких архитектурных излишеств в одежде. Ажурные черные колготки носят только проститутки, а банты на голове — торговки. И выброси, — бога ради, эту бижутерию. Она мне напоминает станцию метро «Новослободская».
— Что мне надеть? — глотая слезы, спросила она.
— Черное платье, которое я тебе привез из Италии, туфли на шпильке и нитку жемчуга. И сотри ты эту помаду, не твой цвет. Даю тебе пять минут, поторопись.
Она сделала так, как велел муж, и после этого случая наняла личного визажиста. Попробовала было привести в порядок полнеющее тело, но массажисты и тренеры только вздыхали:
— Ирина Сергеевна, здесь нужны радикальные меры. Вы'же никогда раньше не занимались спортом. Вот если все это срезать…
Но к радикальным мерам Ирина была не готова, к тому же Александр махнул на нее рукой и перестал придираться. Она нашла хорошего парикмахера, сшила по рекомендации близкой подруги пару удачных костюмов и поставила точку в поисках собственного имиджа. Жизнь устоялась, как болото, затянувшееся тиной повседневных проблем. Когда муж уезжал в командировки и длительные заграничные вояжи, мадам Серебрякова доставала из глубины роскошного шкафа любимую кофту с люрексом, связанный матушкой пушистый платок и заваривала собранные в родном лесу травы. Сидя на кухне, оборудованной приборами до сих пор непонятного ей назначения, Ирина Сергеевна думала, что живет дорогой, обеспеченной, желанной для многих жизнью, но, увы, не своей.
Кофту в конце концов выкинул неизвестно зачем начавший копаться в шкафу Серебряков, а платок грел ее долгими одинокими вечерами, когда уютно шипел чайник, телевизор показывал очередной слезливый сериал, а приходивший нарядный муж, пахнущий хорошим, по его понятиям, одеколоном, сразу засыпал, свалившись от бешеной усталости на шелковое белье. Ах, если бы не эти деловые ужины, переговоры и дурацкие шляпы на официальных приемах! И разные бокалы, которые злые люди придумали назло уютным глиняным чашкам. Одна такая чашка была тайком привезена Ириной из родной деревни на шикарную кухню. На ней были нарисованы большие глупые розы, а по краю шла блестящая каемочка, которая так ласково касалась губ, когда в рот вливался ароматный лесной чай. Чашка напоминала о деревенском доме с беленой потрескавшейся печкой и деревянным полом. Там, возле этого дома, росли старые яблони, и сочная антоновка осенью сводила скулы приятной кислотой. В этом доме Ирина жила до поступления в педагогический институт и совсем не мечтала о жизни жены бизнесмена. Казалось, ничто теперь не повлияет на семейный уклад.
Но она ошибалась. Пятнадцать лет спустя, после прожитой вместе с ней череды однообразных событий, Серебряков решил измениться. А объяснялось все очень просто: он снова встретился с Ладой, — и встреча произошла на глазах Ирины в модном ресторане, куда они пришли с Александром отмечать очередной юбилей их совместной супружеской жизни. Не сходятся гора с горой, а человек с человеком после долгих лет разлуки запросто могут встретиться. Годы научили Ирининого мужа владеть собой и не показывать на людях свои эмоции. Лицо его почти не дрогнуло, когда в красивой женщине за соседним столиком он узнал свою бывшую любовь.
Они просто не могли не поздороваться, а поздоровавшись, не могли не подойти, знакомство возобновилось. Муж Лады, Андрей. Елистратов, тоже довольно удачно вписался в мир бизнеса. Его небольшая процветающая фирма приносила приличный доход, в наличии имелись все соответствующие обеспеченной жизни атрибуты, как-то: хорошая машина для себя, еще одна для жены, трехкомнатная квартира современной планировки, ежепраздничные заграничные вояжи и бриллианты на шее любимой жены. Красота Лады, конечно, немного поблекла, она приобрела ухоженную банальность дорогих салонов красоты и модных курортов.
Но безупречный вкус и деньги мужа по-прежнему помогали ей выделяться из толпы.
Война была еще даже не объявлена, а хрупкое семейное счастье уже шло ко дну, как ненужный балласт. Украдкой взглянув на мужа, когда тот отвернулся, чтобы взять бокал, Ирина увидела на его расслабленном лице ту смесь азарта и торжества, которая бывает у охотников, знающих, что теперь дичь не уйдет. Щеки Лады пылали под не скрывающим своего восхищения взглядом Александра.
6 
