26 
А в первую очередь мне нужно понять ситуацию. Он уже внутри меня. Это уже случилось.
Мне нужен другой парик, решила она. Для возвращения. Какой-нибудь получше этого. Можно попробовать светлый, он подлиннее и попышнее. Чёрт бы побрал эту химию, подумала она. Если недуг тебя не доконает, так уж лечение – точно. Обычная история, болезнь хуже лекарства. Нет, что-то я здесь вроде перепутала. Господи, ну до чего же мне плохо.
Она с отвращением возила по тарелке холодную безвкусную синтетическую еду, и вдруг у неё возникла странная мысль. А что, подумала она, если всё это подстроили клемы? Мы вторглись на их планету, и теперь они сражаются против захватчиков. Они разобрались, что наша концепция бога связана с непорочным зачатием, и решили его симулировать!
Хорошенькая симуляция, горько усмехнулась она. Но всё-таки подумаю, сказала она себе. Они читали наши мысли или наши книги – не важно, каким образом, – а затем решили нас обмануть. И то, что внутри меня, это просто компьютерный терминал или что уж там, навороченный радиоприёмник. Ну так и вижу, как меня встречают на иммиграционном контроле. «У вас есть что-нибудь, что следует занести в декларацию, мисс?» – «Только радиоприёмник». Но вот только, думала она, где же он, этот самый приёмник? «Я не вижу никакого приёмника». – «Его сразу не увидишь, нужно хорошенько присмотреться». Нет, подумала она, это скорее по части таможенников, а не иммиграционного контроля. «А какова заявленная стоимость этого приёмника, мисс?» – «Тут сразу и не скажешь, – ответила она сама себе. – Хотите верьте, хотите нет, но он совершенно уникален. Такие на каждом углу не валяются».
Наверное, решила она, мне нужно помолиться.
Ях, сказала она, я слаба, больна и перепугана, и мне очень не хотелось бы ввязываться в эту историю. Контрабанда, добавила она про себя, я влипла в историю с контрабандой. «Леди, пройдите, пожалуйста, в это помещение. Мы вынуждены провести полный личный досмотр. Наша сотрудница придёт с минуты на минуту, а пока вы можете посидеть и почитать журнал». Я скажу им, что это просто возмутительно, подумала она. «Как? Почему? На каком основании!» Деланное возмущение. «Что вы обнаружили внутри? Внутри меня? Вы, наверное, шутите. Нет, у меня нет ни малейшего представления, как оно там оказалось. Чудесам нет предела».
Она сидела за столом, силком заталкивая в себя пищу, и мало-помалу впала в полулетаргическое состояние, сходное с тем, какое бывает при обучении во сне. Вызревавший в её утробе зародыш начал разворачивать перед нею картину, увиденную чуждым, не таким, как у неё, разумом.
Вот так это видится им, поняла она. Властителям мира. То, что она видела их глазами, было чудовищно. Христианско-Исламская Церковь и Научная Легация – их страх был в корне отличен от её страха; её страх был связан с трудом и опасностью, с тем, что от неё требовалось непомерно много. В то время как они… Она увидела, как они советуются с Большим Болваном, компьютерной системой, обрабатывавшей всю информацию Земли, огромным искусственным интеллектом, без которого правительство не делало ни шага.
Проанализировав поступившую информацию. Большой Болван сообщил правительственным чиновникам, что, несмотря на строгий иммиграционный контроль, на Землю было провезено нечто чудовищное; Райбис явственно ощутила обуявший их ужас, ощутила их отвращение. Это просто невероятно, думала она. Смотреть на Господа, Вседержителя вселенной, глазами этих людей, видеть в нём нечто чуждое. Как может быть чуждым Бог, сотворивший всё сущее? Это они чуждые, осознала она, они – не его подобие, вот что хочет сказать мне Ях. Я всегда считала – нас всегда так учили, – что человек есть подобие Бога. Это нечто вроде залога взаимной приязни. А эти, они же действительно верят в себя. Они искренне не понимают. Чудовище из далёкого космоса, думала она. Мы не должны ни на секунду расслабляться, не должны терять бдительности, чтобы оно не просочилось через иммиграционный контроль. Какая чушь у них в головах, как далеки они от понимания. И они убьют моего ребёнка, думала она. Это немыслимо, но это так. И никто не сможет довести до их сознания, что же такое они сделали. Вот так же думали про Иисуса члены синедриона. Обычный зелот, ничем не лучше прочих. Она закрыла глаза.
Они живут в грошовом фильме ужасов, думала она. В страхе перед младенцами есть что-то нездоровое. В том, что они, любой из них, вызывают у тебя ужас и отвращение. Я не хочу больше этого видеть, сказала она себе. Увольте меня от этого зрелища, с меня достаточно.
26 
