50 
– Да ну тебя, паникерша! О, тут записка!
В записке крупными печатными буквами было написано: «ДЕВАЧКИ МИШИНЫ! НЕ ВОЛНУЙТИС И НА ПОМОЩ НИ КАВО НЕ ЗАВИТЕ – ФСЕ РОВНО НЕКТО НИ УСЛЫШЕТ, А ТОЛЬКА БУДИТ ИСЧО ХУЖЭ. СЕДИТИ СПАКОЙНА И ЖДИТИ КАГДА АТЕЦ АДАСТ ВЫКУП. ПОХЕТИТЕЛИ».
Юлька прочла записку вслух, а потом мрачно объявила:
– Вот так, Аннушка. Все ясно. Это киднеппинг!
– Что?
– Киднеппинг. Нас с тобой похитили, чтобы получить от нашего папы выкуп. Вот так!
Юлька сложила записку и хотела сунуть ее обратно в кармашек сумки.
– Дай и мне прочесть, – попросила Аня, стуча зубами.
– На!
Аннушка прочла записку, и глаза у нее округлились от страха.
– Ой, Юленька, мы пропали! Нас похитили жуткие бандиты, уголовники-рецидивисты! Они получат от папы выкуп, а нас убьют!
– С чего ты взяла? Киднеппингом занимаются, как правило, гангстеры, а не бандиты. Похитители детей – это вполне приличные люди, только деньги очень любят.
– Что ты, Юля! Какие «приличные люди»? Ты прочти-ка еще раз записку! Ты только посмотри, тут же в каждом слове по две ошибки!
– Ну и что? Ты разве ошибок никогда не делаешь?
– Да я просто не сумею в слове из трех букв сделать четыре ошибки!
– В каком слове? Покажи!
– Да вот посмотри, как они слово «еще» написали!
Юлька снова взяла у Ани записку и стала ее перечитывать.
– И-с-ч-о… И правда, получается четыре ошибки в слове из трех букв. Ну и что?
– А то, что люди, которые нас тут заперли, почти совсем не учились в школе! Ты понимаешь, что это значит?
– Что же это значит? – с интересом спросила Юлька.
– А то, что они с детских лет сидели по тюрьмам и им некогда и негде было учиться, вот что! Юленька, я боюсь! – И Аня зарыдала, уткнувшись в Юлькино плечо.
«Ну, Гуля… Не могла попросить Юрика или Киру проверить ошибки», – подумала Юлька, гладя перепуганную Аню по голове.
– Ань, прекрати ты эти рыдания сиротки, прошу тебя! Не к людоедам же мы в лапы попали, в самом-то деле…
– М-может, и к людоедам! Одна девочка в нашем классе читала про что-то такое в газете…
– По-твоему, людоеды столько еды для нас приготовили, чтобы откормить нас, а потом съесть? Перестань рыдать, а то и мне страшно станет. Меня, между прочим, тоже похитили, но я же не реву. Давай утри слезы и будем лучше о чем-нибудь постороннем разговаривать. Нам ведь с тобой до сих пор по душам поговорить не удавалось, а вот теперь настал самый подходящий момент.
– О чем будем разговаривать? – спросила Аня, послушно вытирая слезы краем майки.
– Ну, вот ты вчера сказала, что ни за что не станешь краситься. И коса у тебя такая длинная, как будто ты никогда волос не стригла.
– Так оно и есть, – кивнула Аня. – Я только самый кончик косы иногда обрезаю, чтобы он не был похож на крысиный хвостик. Ой, Юля, как ты думаешь, а тут крыс нет?
– Думаю, нет. Тут для них слишком светло и еды нет.
– Есть еда – полная бандитская сумка.
– А раньше ее тут не было, поэтому крысы еще не успели набежать и расплодиться.
– Откуда ты знаешь? Может, бандиты тут постоянно держат запасы для пленников? Может, эта еда тут уже месяц лежит на полу, а под полом – крысы!
– Сейчас проверим. На йогурте всегда стоит дата выпуска и срок годности. Так, йогурт не просрочен – значит, продукты куплены недавно.
– Дай взглянуть!
Юлька немного смутилась: на упаковке йогурта стояла вчерашняя дата. Но оказалось, что Аню волновала вовсе не дата.
– Черничный. Мой любимый йогурт.
– Ну так и съешь!
– Не хочу. Я открою стаканчик, а крысы учуют запах и набегут. Хотя нет, сейчас они не прибегут: крысы выходят на охоту ночью.
– Сейчас ночи светлые, и крысы не охотятся, а сидят по норам круглосуточно. Никто никогда в нашем городе в белые ночи крыс не видал! – сочинила на ходу Юлька. – А йогурт давай сюда: мы должны экономить еду, мы ведь не знаем, сколько нас тут продержат.
– Надеюсь, не до середины августа, а то мне к бабушке пора будет ехать.
«Раньше укатишь к своей бабушке, не волнуйся!» – подумала Юлька, а вслух сказала совсем о другом:
– Слушай, Ань, а почему ты не хочешь остричь волосы покороче? С короткими гораздо удобнее, да и современней.
– Я не хочу бабушку огорчать. Она любит, когда девочки ходят с косами.
– Провинция! Вы такие отсталые обе, и ты, и твоя бабушка, что просто жуть берет.
– Юля! – Аня вдруг выпрямилась, сдвинула брови и погрозила сестре пальцем. – Про меня можешь говорить что хочешь, но запомни: про бабушку Настю – ни слова, ни полслова, ни запятой в неуважительном тоне!
50 
