6 
— Леся, ты что, плачешь?
— Нет. Что-то в глаз попало. И мутит.
— А ты завтракала?
— Не помню.
— Пойдем перекусим. И с заведующей поговорим. Она скажет, когда тебе выходить на работу. Все будет хорошо.
— Да-да. Все будет хорошо.
Но как? Какое должно случиться чудо, чтобы все было хорошо?
Полдень
— Леша, смотри!
— Что такое?
— Тебе не кажется, что эта женщина на меня похожа?
— Какая женщина?
— В униформе. Высокая шатенка.
— Ах, эта! Да ну! Ничего общего, — отмахивается Ладошкин.
Скоро два месяца, как исчез Саранский. Ольга в недоумении. Ну, поругались. Кошкой назвал. Дрянью обругал. Сдернулся, к маме поехал. Куда ж еще? Небось, гнал машину, как ненормальный, и не вписался в поворот. Это на него похоже! Но почему его мобильный телефон не отвечает? Почему сам не звонит? Она уж и не знает, что думать! Хорошо, Лешка не оставляет. Приезжает, прогуливает, поддерживает. В общем, не дает засидеться, закиснуть. Называет «Оленькой», «лапочкой» и «красавицей». Если бы не он, померла бы от тоски, дожидаясь своего принца. Вот ведь посмотришь — вылитый принц! Умный, красивый, образованный. Одна беда: гений. Часами запирается в лаборатории и колдует над своим препаратом. Слово «СТИКС» она уже слышать не может. Это его жена. По имени Стикс. А она, Ольга, — пустое место.
Ну почему он не может быть нормальным человеком? Иногда ей даже делается страшно. Все кажется, что Саранский ее зарежет. Иной раз он так странно смотрит. С ненавистью. И сжимает в руке скальпель. Когда она заходит в лабораторию и пытается оторвать его от опытов. Зачем ему, спрашивается, скальпель? Он же газ изобретает! Она, Ольга, химию не знала никогда, в школе выше «тройки» по ненавистному предмету не имела. Зато у нее память хорошая. За три года столько от него наслушалась, разбуди ночью — выдаст лекцию о свойствах изобретаемого им газа без запинки. Ведь он же только об этом и говорит!
Второй месяц, как его нет… Все уже передумала. Убили, на машине разбился, попал в больницу… И вдруг — звонок. «Я болен. Ты хочешь меня видеть?» И странная фраза: «У меня теперь вообще нет никакой памяти». Ну вот и доигрался! Маньяк! На себе решил эксперимент поставить! Надо сказать Леше…
— Тебе не кажется, что эта женщина на меня похожа?
— Ничего общего.
— А ты приглядись.
— Да разве это женщина? Это ж рабочая лошадь!
— Ты не прав, она красивая.
— Странно это слышать от женщины.
— Вовсе нет. Она мне не соперница, потому я и говорю так спокойно: она красивая. И очень на меня похожа.
— Она гораздо старше.
— Год-два, не больше. Ей лет тридцать. Не забывай, что и мне в этом году исполнится двадцать девять.
— Да что ты на ней зациклилась?
— У меня странное чувство. Будто мы с ней как-то связаны. Нас что-то объединяет. Но в то же время меня от нее словно отталкивает что-то. Веришь, нет? Я не могу к ней подойти!
— Да что вас может объединять? — сердится Ладошкин. — Ты модель, она принеси-подай. Тебя холят, лелеют, работой ты себя не утруждаешь, даже по дому, одеваешься, как королева. А она… Да ты посмотри на ее руки! Даже маникюра нет! Ногти коротко острижены, кожа огрубела. Сразу видно: сама стирает, сама посуду моет, а моющие средства — дешевка. А ноги? У тебя вон какой педикюр!
— Разве мужчины это замечают?
— Мужчины, милая, все замечают.
— Однако ты не заметил, что мы с этой женщиной — одно лицо, — говорит она тихо, Ладошкин не слышит, он катит тележку с покупками в кассе.
Она же оборачивается и смотрит на высокую шатенку в униформе в последний раз. И невольно вздыхает. Разве проблемы сотрудницы супермаркета можно сравнить с ее, Ольги Маркиной, проблемами? У той всех забот: мужа накормить, детей отправить в школу, сутки отработать, а два следующих дня глянец в квартире наводить. Гладить, стирать, убирать… Мужик — сволочь, дети — двоечники, везде все куплено, схвачено-заплачено, да не нашего ума дело. Ей некогда думать, счастлива она или нет. А купить ей дешевое колечко или духи да коробку конфет принести — вот она и будет счастлива. А Ольга Маркина бриллиантам давно уже перестала радоваться. За последний год ей не выпало ни одного счастливого дня. Ни одного! Даже в тот вечер, когда удавалось оторвать Саранского от лаборатории и они ехали в дорогой ресторан, все заканчивалось руганью. Он беспрестанно переспрашивал:
6 
