очень нудно 
29 
А что? Ты тоже думаешь, что тут нечисто?
– Ничего я по этому поводу не думаю, – разом пресек его поползновения Илларион, – и думать на эту тему не собираюсь. Расследования – не моя стихия. Меня всю жизнь учили путать следы, а тут распутывать надо. Да и надо ли?
Тот, кто выкопал яблоню – если ее все-таки выкопали, а не спилили в отместку той же Бесединой, – знал, что именно он выкапывает и зачем.
– Думаешь, знал?
– А то как же Стал бы он иначе возиться… Кража явно заказная – не знаю, есть у вас такой термин? Ну, да не в термине дело. Хорошо организованную заказную кражу, по-моему, раскрыть не легче, чем столь же хорошо организованное заказное убийство. Много громких заказух твои орлы раскрыли? То-то… А деревце это, скорее всего, стоит сейчас за высоким кирпичным забором у кого-нибудь на вилле и, очень может быть, не в Москве и даже не в Подмосковье, а в Питере или, к примеру, в Нижнем. Или вообще за границей… В общем, дохлый номер. Даже я, человек со стороны, понимаю, что твоим ребятам в этом деле ни черта не светит – ни улик у вас нет, ни свидетелей, да и сам факт преступления не подтверждает никто, кроме этой твоей Бесединой. А она, может, истеричка, свихнувшаяся на почве безответной любви к непризнанному гению.
– Видишь, как ты хорошо все понимаешь, – вкрадчиво сказал Сорокин.
– Бог подаст, – сказал ему Илларион. – В смысле, отвали. Что мне, делать больше нечего? Дерево, скорее всего, уже не вернешь, а Беседина твоя поплачет и перестанет.
– Ну и ладно, – неожиданно легко сдался Сорокин. – На «нет» и суда нет. Ну их, в самом деле, к дьяволу, эти яблоки Гесперид! Без них как-то спокойнее. А то, не поверишь, с утра поймал себя на мысли: вот бы мне этих яблочек килограммчиков десять! То-то жена удивится!
– Удивится или обрадуется? – уточнил Илларион. – Вот не знал, что у тебя с этим делом проблемы.
– Типун тебе на язык! – вскинулся Сорокин. – Какие там проблемы! Времени не хватает – это да. Так это никакими яблоками не вылечишь… Просто пределов совершенству нет.
Они немного позубоскалили на эту тему, а потом из ванной вернулся Мещеряков в мокрых брюках, и Иллариону как хозяину дома пришлось открывать водку, чтобы его гость и старинный приятель ненароком не подхватил простуду.
* * *
Траву посеяли еще осенью, и теперь она, как и было задумано, дала дружные всходы. Разлинованная вымощенными тротуарной плиткой дорожками земля в одночасье подернулась легкой зеленоватой дымкой, которая с каждым днем становилась гуще. Трава лезла на свет, протискиваясь сквозь слой рыхлых серо-коричневых комьев, и, если присесть на корточки и присмотреться, напоминала множество зеленых клинков, торчащих из-под земли. Очень похожую картину наблюдал, наверное, Геракл после того, как засеял поле драконьими зубами, только там клинки были не зеленые, травяные, а настоящие, железные или, там, бронзовые.
Виктор Андреевич Майков неторопливо спустился по широким ступеням парадного крыльца, прошагал по разноцветным, красным с серым, плиткам подъездной дорожки и остановился у ее края, с удовольствием окидывая взглядом просторный двор. Здесь было все, что, по мнению Майкова, полагалось иметь для по-настоящему красивой жизни и приятного отдыха. По слегка всхолмленной, согласно замыслу ландшафтного архитектора, поверхности двора были в кажущемся беспорядке разбросаны купки вечнозеленого кустарника; искусно уложенные, слегка присыпанные землей и обсаженные все тем же кустарником плоские базальтовые плиты выглядели так, будто лежали тут испокон веков и представляли собой не искусственные сооружения, а обыкновенные выходы горных пород. Пруд с неровным каменистым дном был еще пуст; камни на дне сухо желтели, а у основания были темными, влажными от соприкосновения с не успевшей как следует просохнуть землей. Тяжелые базальтовые плиты нависали над прудом неровным уступом трехметровой высоты.
В одной из впадин этого уступа была упрятана труба из нержавеющей стали, по которой должна была подаваться вода.
Устройство водопада влетело Майкову в копеечку, но, во-первых, это было чертовски красиво, а во-вторых, без постоянного притока свежей, насыщенной кислородом воды запущенная в пруд рыба регулярно дохла.
Майков вспомнил, как все это было: экскаватор, подъемный кран, облепленные глиной гусеницы, изрытый, обезображенный, полный посторонних людей двор, рокот мощных движков, вонь солярки, сиплый мат, всякие там «вира» и «майна», – и его передернуло. А расходы!.. Елки-палки, на эти деньги можно было построить еще один дом! Легко, не напрягаясь. Зато получилось, кажется, красиво. Не хуже, чем у людей. И потом, это же в любом деле так: начать вроде бы легко, и денег заработать тоже не так уж трудно, а вот довести все до совершенства, чтобы не стыдно было людям показать, – это, братва, уже посложнее будет…
29 
