очень нудно 
76 
– Значит, Кормильцев не виноват, – скрипнул зубами спецназовец. – Теперь понятно, почему Тарас слинял. Решил, что дело в шляпе: нас наконец накроют всех, и больше его услуги не понадобятся.
– Не торопись с выводами, – покачал головой Глеб. – Стал бы Тарас доверять им в таких играх?
– У него мозги не в порядке. И уже давно.
Дурдом не прошел бесследно.
– Это не он. Надумает вернуться – на здоровье.
– Мне бы твою уверенность. Хотя насчет спонсора ты тоже был единственный, кто с самого начала не верил в его виновность… Как теперь смириться с тем, что человека погубили по глупости? Мужик от себя отрывал, от дела, от семьи.
И давал, чтоб мы жили. Что он мог чувствовать, когда явились его кончать?
– Два раза ему звонил, – признался Глеб. – Решил, что убедил.
– Ты звонил? Когда?
– Какая разница?
Человек с обожженным лицом продолжал молча слушать, никак не реагируя на новые, открывшиеся факты. У спецназовца, наоборот, все чувства были четко написаны на рябом лице – от удивления до гнева.
– А если он из-за этого охрану взял? Тех, кто застрелил Бубна.
– Если б поверил, просто уехал бы. Неделю не стал бы показываться ни в офисе, ни на квартире…
Насчет истории со смертью Жоры вопросов куча.
Чем дольше думаешь, тем больше. Тарасов, как минимум, не все нам рассказал.
Забрав трофейную винтовку, Сиверов, не прощаясь, вылез через люк на крышу. После яркого света на складе темнота накрыла черной волной.
Но даже в первые секунды для человека по прозвищу Слепой она не была подобием этой самой слепоты. Он сразу четко различил не только звезды и мутную за пеленой облаков луну, но рифление листов кровли, мусор в полиэтиленовых пакетах, выходы вентиляционных труб.
Прожектора, расположенные по краю, направлены были вниз. Они не уделяли крыше даже малой толики своего потока. Но Сиверов в этом и не нуждался. Окунувшись в темноту как в родную стихию, он двинулся, пригибаясь, вперед.
Огромный складской комплекс можно было рассматривать как десяток отдельных зданий, разделенных глухими стенами. Но вполне допустимо было считать их и единым сооружением – в этом случае стены играли роль внутренних перегородок. Отсюда, сверху, единство было особенно наглядным, по слитым листам кровли нельзя было определить, где кончается один склад и начинается соседний.
Ровных участков здесь не было – постоянный небольшой уклон. Поднимаясь вверх, добираешься до гребня. Оттуда открывается зрелище застывшего моря с равномерными грядами волн или окаменевшей пустыни с барханами. Темнота скрывает углы, подкрепляет иллюзию. Дальше постепенный спуск под уклон.
Приближаясь к гребню, Сиверов одновременно пригибался все ниже. Он вполне допускал, что где-то на крыше дежурит в ожидании враг. Глебу не было нужды снимать обувь, как Тарасову, в своих мягких кроссовках он передвигался абсолютно бесшумно.
Он не ставил перед собой задачу найти кого-то и уничтожить. Важно доиграть до конца перед чеченцами свою роль негодяя, готового продать хоть мать родную за хорошие деньги. Роль безгранично самоуверенного профессионала, который рискованным способом набивает себе цену.
Такой будет успешно отбиваться, пока не увидит в своих руках весомых пачек, не пощупает воротник президента на каждой из купюр. Но вряд ли займется ночной охотой, желая нанести противнику еще больший урон. Нельзя выходить из образа циника. А цинику лишние геройства не нужны, он вообще не делает лишних усилий.
Глеб хотел всего лишь приглядеться, прислушаться. Если повезет, уяснить себе ближайшие намерения врага – как и когда стая волков попытается в очередной раз ухватить добычу. Ступая по ребристым листам, он слышал внизу гул погрузчиков. Дважды ложился на живот, прикладывал ухо к крыше, чтобы разобрать разговор. Оба раза общались между собой хозяин товара и работник склада, в обоих случаях говорилось о том, откуда взять товар, – сверху или сбоку штабеля.
Выход к краю крыши тоже ничего нового не дал. Знакомая картина: движутся огоньки на шоссе, грузовые машины съезжают с трассы на короткую дорогу к складам. Рядом с обычной бортовой машиной, облепленной грязью, можно видеть сияющие трейлеры – всем своим видом они наглядно демонстрируют: мы только что из шенгенской зоны и долго у вас не задержимся.
Метров на сто от стены склада земля разровнена, заасфальтирована. Асфальт размечен, разрисован стрелками, чтобы не создавать путаницы и заторов. На остальном пространстве до шоссе темнеют кусты и белеют прожилки берез среди хвои чахлых елок. Ничего подозрительного там не просматривается.
76 
