очень нудно 
38 
Начальство железной дороги было довольно его работой. Несколько раз стрелочника даже награждали премиями и почетными грамотами, хотя ни премий, ни почетных грамот Сидор никогда не просил. Ему нравилось смотреть на поезда, проносящиеся на восток и на запад, нравилось слушать перестук колес, напоминавший о существовании иной жизни, вглядываться в стекла вагонов, за которыми люди плакали, любили друг друга, смеялись, махали ему руками и уносились по своим делам, иногда оставляя после себя бутылки с пестрыми этикетками, пустые пачки сигарет.
При всей своей рассудительности Сидор Щербаков был человеком импульсивным.
Вот и сейчас, бредя по глубокому снегу, он вдруг резко остановился. Буран, сделав круг по кустам, подбежал к хозяину, не понимая, чем вызвана заминка.
– Знаешь что, – сказал Сидор, обращаясь к псу, – давай-ка мы вернемся к нашей избушке, что-то у меня предчувствия недобрые, да и поезд товарный скоро должен пройти.
Пес переминался с ноги на ногу, по грудь увязая в пушистый снег.
– Ты меня понял, Буран?
Пес тявкнул в ответ.
– Давай, пошли к дому. Черт с ними, с этими капканами! День длинный, еще проверим. Вот пропустим товарняк, а за ним должен идти какой-то литерный. И литерный надо будет пропустить. Отогреемся немного и вновь пойдем проверять капканы. Может, и тебе что-нибудь перепадет.
Буран радостно залаял. Ему тоже надоело бегать по глубокому снегу, пугать птиц. Ему тоже хотелось домой. К тому же, вдруг сегодня повезет, и хозяин впустит его в дом. А там можно будет улечься у печки, вздремнуть, положив огромную голову на лапы, и увидеть во сне что-нибудь приятное: лето, высокую траву, молодых, еще не научившихся летать птиц.
Пес охотно развернулся и, сделав небольшой круг, заглянув под низкую ель в надежде спугнуть зайца, направился вслед за хозяином, который, пригнувшись, уверенно шел, преодолевая один сугроб за другим.
– Что же это может быть? – сам себя спросил Сидор. – Так неспокойно у меня на душе, словно бы перед каким-то несчастьем.
В последний раз подобное чувство Щербаков испытал незадолго до смерти матери. Он тогда брел вдоль железной дороги, проверяя рельсы, так же, как и сегодня, у него тогда резко сжалось сердце, и он остановился, будто вкопанный, но не вернулся назад, подумав, что сердце сжало от плохой погоды. А потом он себя без конца проклинал. Наверное, матери было очень плохо, она умерла одна в пустом доме.
Сидор заспешил. Спустился в небольшую ложбинку, прозванную Лисьим оврагом, преодолев которую, он знал, что увидит край заснеженной крыши и мачту семафора.
– Может, пожар? – вслух рассуждал Сидор. Уходя из дому, он колебался, оставлять в печке непрогоревшие дрова или дождаться, пока те рассыплются красными угольями.
– Что же это может быть? Что такое? – вновь и вновь спрашивал он себя.
Но как ни пытался, так и не смог найти разумное объяснение мучившим его предчувствиям. Вот и дом показался.
Сидор Щербаков замер на вершине холма, готовый нырнуть, помчаться на лыжах по откосу вниз – если что не так… И тут он увидел то, что сразу же его насторожило, заставило прижаться к корявому стволу большой полувековой ели. Он увидел двух мужчин в камуфляжной форме, с оружием, пытавшихся перевести стрелку.
– Да что это такое, – возмутился Сидор, – с каких это пор военные, не предупредив, появляются на его разъезде и сами переводят стрелки? Это непорядок, да и товарняк еще не прошел.
Появление военных тут же связалось в мыслях стрелочника с прохождением литерного Но чтобы сами военные переводили стрелку – такого еще никогда не случалось. За долгие годы работы на железной дороге Сидор привык ко всякому Могли за пять минут до появления поезда предупредить об изменении маршрута, но предупреждали же – всегда так делалось. Предупредить должен был диспетчер, голос которого Сидор Щербаков знал, или кто-нибудь из начальства. Но чтобы вот так, самостоятельно, кто-то вторгался в его владения и начинал хозяйничать – такого не случалось.
Само появление военных Сидора не очень удивило. Периодически они безраздельно хозяйничали на железной дороге – во время учений, когда по магистрали шли составы, груженые военной техникой Тогда расписание летело к чертям, пассажирские задерживали, товарняки стояли на запасных путях по несколько суток, а по магистрали шли и шли длинные составы, на платформах которых подрагивали затянутые брезентом пушки, спрятанные в чехлы танки, военные машины и теплушки с солдатами.
38 
