очень нудно 
110 
Когда закончилось первое отделение концерта, в зале раздались бурные аплодисменты.
В антракте Филип удалился в артистическую уборную.
– Великолепно, Филип, – сказал заглянувший к нему менеджер концертного зала. – Вы просто пленили слушателей. Не нужно ли вам чего-либо?
– Нет, спасибо. – Филип закрыл дверь, жалея, что концерт еще не закончен. Его очень тревожили те изменения, которые произошли в их отношениях с Ларой. Он всем сердцем любил ее и знал, что она тоже любит его, но создавалось впечатление, что они словно оказались в каком-то тупике. В последнее время, до отъезда Лары в Рино, между ними чувствовалась какая-то натянутость. «С этим надо что-то делать, – подумал Филип. – Но что? Как нам прийти к компромиссу?»
– Осталось пять минут, мистер Адлер! – раздался из-за двери голос дежурного по сцене.
– Хорошо, спасибо.
Во втором отделении Филип исполнял сонату Hammerklavier. Это было волнующее, эмоционально насыщенное произведение, и когда в огромном зале отгремели его заключительные аккорды, присутствующие рванулись со своих мест и устроили настоящую овацию.
Филип стоял на сцене и грациозно кланялся, но мысли его были далеко-далеко. «Мне надо побыстрее вернуться домой и поговорить с Ларой, – сказал он себе, но тут же вспомнил, что она уехала. – Мы должны все это уладить. Так больше продолжаться не может».
А аплодисменты не умолкали. Из публики летели выкрики «браво!» и «бис!». Обычно в таких случаях Филип снова садился за рояль и исполнял какое-нибудь небольшое произведение, но в этот вечер он был слишком расстроен. Вернувшись в артистическую уборную, он переоделся. С улицы доносились отдаленные раскаты грома. Газеты обещали дождь, однако его поклонники вовсе не спешили домой. В ожидании своего кумира они собрались в артистическом фойе. Филипу всегда нравилось выслушивать восторженные комплименты почитателей своего таланта, но в этот вечер ему было не до них, и он продолжал оставаться в артистической уборной до тех пор, пока они наконец не разошлись. Когда он вышел, была уже полночь. Пройдя по опустевшим коридорам здания, он открыл дверь служебного выхода. Его лимузина не было. «Возьму такси», – решил Филип и шагнул в дождь.
Дул пронизывающий холодный ветер.
Фонари не горели. Едва Филип направился к Шестой авеню, из темноты к нему приблизилась здоровенная фигура в плаще.
– Скажите, пожалуйста, – пробасил незнакомец, – как я могу попасть в «Карнеги-холл»?
Филип вспомнил байку, которую он рассказывал Ларе, и чуть было не сказал: «Тренируйтесь, милейший, тренируйтесь», но вовремя спохватился и указал на возвышающееся за его спиной здание.
– Да вот же он.
Но как только он повернулся, чтобы идти дальше, незнакомец с силой прижал его к стене. В руке верзилы угрожающе блеснул нож.
– Бумажник!
Чувствуя, как бешено заколотилось его сердце, Филип посмотрел по сторонам. Улица была пустынна.
– Хорошо, – проговорил он. – Только не надо нервничать. Можете взять мой бумажник. – Острие ножа ткнулось в его горло. – Послушайте, нет никакой нужды…
– Заткнись! Давай деньги!
Филип запустил руку в карман и вытащил бумажник.
Схватив и сунув его себе в карман, грабитель заметил на руке Филипа дорогие часы и резким движением сорвал их. Затем он, крепко стиснув левую руку своей жертвы, полоснул острым, как бритва, ножом, до кости разрезав запястье. Филип взвыл от боли. Хлынула кровь. Незнакомец растворился в темноте.
Потрясенный, Филип стоял и смотрел, как, смешиваясь с дождем, его кровь струйкой течет на асфальт.
Он потерял сознание.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 30
О случившемся с Филипом Лара узнала в Рино. Позвонившая ей Мариан Белл была близка к истерике.
– Он сильно пострадал? – допытывалась Лара.
– Подробностей нам пока не сообщили, – сказала ей секретарша. – Сейчас он находится в палате интенсивной терапии больницы имени Рузвельта.
– Я немедленно вылетаю.
***
Когда шесть часов спустя Лара прибыла в больницу, Говард Келлер был уже там. Он выглядел потрясенным.
– Так что же случилось? – спросила Лара.
– Очевидно, Филип подвергся нападению, когда выходил из «Карнеги-холл». Его нашли лежащим без сознания посреди улицы.
– Состояние тяжелое?
– У него перерезаны сухожилия кисти. Он пребывает в глубокой депрессии, но сознание к нему вернулось.
Они вошли в палату. Филип лежал на кровати. Рядом находилась капельница.
110 
