9 
– Что вы сказали?
– Судьба, говорю. Вечно мне не везет. Вот и щас – потерял ребенка. Я…
Неся на руках крохотного младенца, завернутого в одеяло, в комнату вошла женщина-кормилица.
– Вот ваша доченька, мистер Камерон.
– Доченька? На кой черт она мне сдалась? – заплетающимся языком проговорил Джеймс.
– Ну и мерзкая же ты тварь, – не выдержал доктор Дункан.
– Я останусь до утра, – заговорила кормилица, – и покажу, как надо за ней ухаживать.
Джеймс посмотрел на выглядывающее из-под одеяла морщинистое личико и с надеждой подумал: «Может, она тоже помрет…»
В первые три недели никто не был уверен, выживет новорожденная девочка или нет. Ухаживала за ней ежедневно приходившая кормилица. И наконец наступил день, когда доктор, волнуясь, заявил Джеймсу:
– Твоя дочь будет жить. Господь смилостивился над бедной малышкой.
– Мистер Камерон, – сказала кормилица, – вы должны дать ребенку имя.
– Плевать мне, как вы станете ее звать. Сами придумывайте имя.
– А что, если мы назовем ее Ларой? Это такое милое…
– Лишь бы вам, раздолбаям, нравилось. Вот так и нарекли ее Ларой.
***
На всем белом свете не было никого, кто бы заботился о Ларе и воспитывал ее. Жившие в общежитии мужчины были слишком заняты своими проблемами, чтобы обращать внимание еще и на чужого ребенка. А единственной женщиной, оказавшейся там, была огромных размеров шведка по имени Берта, которую наняли для готовки и уборки.
Джеймс Камерон и не собирался заботиться о своей дочери. Проклятая судьба в очередной раз подвела его тем, что подарила ребенку жизнь. По вечерам он обычно сидел у себя в комнате за бутылкой виски и роптал на свою горькую долю.
– Эта девчонка убила и мою жену, и моего сына.
– Зря ты так говоришь, Джеймс, – упрекали его соседи.
– Да чего уж там! Из моего сына вырос бы здоровый, крепкий мужик. Наверняка он стал бы неглупым малым, и при деньгах, и уж позаботился бы о старости своего отца.
И соседи, махнув рукой, даже и не думали заставить его прекратить нести этот вздор.
Несколько раз Джеймс Камерон пытался как-то связаться со своим тестем Максвеллом, надеясь, что тот заберет у него ребенка, но старик словно сквозь землю провалился. «Может, на мое везенье, сдох старый дурак», – решил Джеймс.
***
Глейс– Бей был городком, в котором жители не задерживались надолго, а селились в общежитиях и через какое-то время уезжали кто куда. Приезжали они из Франции, Китая, с Украины; были там и итальянцы, и ирландцы, и греки -плотники и портные, слесари и сапожники. Целые толпы работяг слонялись по Мейн-стрит, Белл-стрит, Норд-стрит и Уотер-стрит в портовой части города. Они приезжали, чтобы работать на шахтах, валить лес или ловить рыбу. Глейс-Бей являлся приграничным городом, примитивным и суровым, погода в котором всегда была омерзительной. Морозные зимы с сильными снегопадами тянулись до самого апреля, а из-за толстого льда, скрывавшего бухту, даже в апреле и мае дули холодные ветры; с июля же по октябрь беспрестанно шел дождь. В городе было восемнадцать общежитии, некоторые из них вмещали свыше семидесяти постояльцев. Общежитие Джеймса Камерона было рассчитано на двадцать четыре человека, и жили там в основном шотландцы.
Лара росла, испытывая постоянную нехватку человеческой теплоты, любви, хотя она даже понятия не имела, что это такое. У нее не было ни игрушек, ни кукол, ни подружек, с которыми она могла бы играть, – никого, кроме отца. Она делала ему маленькие детские подарки, не зная, как ему угодить, но он либо не замечал их, либо поднимал ее на смех.
Когда Ларе было пять лет, она случайно подслушала, как отец жаловался одному из жильцов:
– Эх, не тот ребенок помер. Было бы куда лучше, если бы выжил сын.
В ту ночь Лара горько плакала, пока не заснула. Ведь она так любила своего отца. И так его ненавидела.
***
К шести годам Лара напоминала картину Кина: огромные глазищи на бледном, худом личике. В тот год в их общежитие въехал новый постоялец. Его звали Мунго Максуин, и был он здоровенный, словно медведь, мужчина. Он как-то сразу проникся искренним участием к девчушке.
– Как тебя зовут, малышка? – наклонился он к ребенку.
– Лара.
– Ого! Прекрасное имя для прекрасного дитя. Ты, наверное, уже ходишь в школу?
– В школу? Нет.
– А почему нет?
– Не знаю.
– Давай-ка выясним. – Он подошел к Джеймсу Камерону и сказал:
9 
